Судьба идей 26/06/2008

В эти дни в России много говорится и пишется о Второй Мировой войне. И в этой связи мне хотелось бы рассказать о малоизвестном аспекте освобождения Франции от немецких захватчиков. Ведь процесс освобождения во Франции был весьма сложным и неоднозначным. С одной стороны, население ликовало, приветствовало американцев, канадцев, англичан – освободителей. С другой стороны, многим семьям освобождение принесло горе – в результате массивных бомбардировок союзников, которые таким образом облегчали высадку и продвижение своих войск в еще оккупированной нацистами стране, были разрушены многие города, погибли десятки тысяч мирных жителей Франции.

 Но был и еще один аспект освобождения страны. Хотя движение вопротивления началось во Франции практически сразу после частичной гитлеровской оккупации и установления вишистского режима генерала Петена, массовое движение Сопротивления развилось во Франции лишь в конце 43 – начале 44 года. Среди его членов было много людей, которых потом французы называли «сопротивленцами последнего часа».

Но тем с большей яростью, немеленно после освобождения, эти члены сопротивления обрушивались на истинных или мнимых пособников оккупантов, организовывали бессудные казни и подвергали этих людей публичному унижению. Если среди примерно 10 000 бессудно расстрелянных было мало женщин, то зато более 20 000 женщин были наголо обриты и подвергнуты другим унижениям за связь с немцами или работу на них, иногда по простому и не всегда справедливому доносу. Вот об этой расправе с женщинами я и хочу поговорить.

 О судьбе  этих женщин и их детей, рожденных от немцев,  рассказывается в нескольких изданных в последние годы книгах. Так, известный журналист, специалист по франко-германским связям Жан-Поль Пикапер, который выпустил книгу под заглавием «Проклятые дети», приводит свидетельство дочери буфетчицы, Генриэтты, которая влюбилась в немецкого адъютанта. Ради нее, адъютант дезертировал из своего полка, и она прятала его во время войны. Однако сразу же после освобождения брат этой француженки донес на них, и их арестовали вместе с их ребенком, хотя брат был «сопротивленцем последнего часа», и в течение всей войны кормился за счет сестры-буфетчицы, работавшей у немцев. К тому же, Генриетта нанялась на работу в немецкой столовой не по собственной инициативе – немцы потребовали от мэра городка, где она проживала, поставить им несколько человек для работы.

Немцу, которого полюбила шестнадцатилетняя девушка, было тридцать лет, он играл на скрипке и пианино, но лишь счастливая случайность помешала толпе попросту его линчевать. И эту девушку, и ее возлюбленного спасли от смерти и позора американские солдаты. Другим женщинам этого городка, которые имели связь с немцами, повезло меньше: им обрили голову на площади перед мэрией, а затем пустили голышом по улице под свист толпы. Некоторым женщинам удалось избежать такого чудовищного позора благодаря солдатам союзных войск, других спасло то, что их сразу посадили в тюрьму.

Однако, и пребывание в тюрьме, то есть как бы под защитой закона, не всегда спасало. Женщин брили наголо и в некоторых тюрьмах, и в комиссариатах полиции. Французский историк Фабрис Виржили, который специально изучал этот вопрос, оценивает число обритых женщин в 20215 человек. В среднем одна женщина в возрасте 15 лет и старше на тысячу подверглась этой процедуре. Как подчеркивает этот историк, большинство французов рассматривали связь с немцем как большее предательство, чем работа на врага. И соответственно, само наказание , бритье наголо, имеет сексуальную интерпретацию – женщина, спавшая с врагом, перестает быть женщиной, лишается своей привлекательности.

Надо сказать, что если обриты были примерно 20 000 француженок, то количество детей, родившихся у французских женщин от немцев, было куда больше, то есть лишь десятая часть так называемых коллаборационисток была выявлена и предана анафеме. Виржили оценивает количество детей, родившихся от связей между француженками и немцами за годы войны в 200 000 человек. Сегодня эта цифра может показаться огромной, но не следует забывать, что примерно 2 миллиона французов-мужчин в возрасте от 20 до 40 лет в эти годы отсутствовали: речь идет о добровольных и принудительных работниках в Германии, участниках сопротивления, военнопленных, узниках концлагерей. В то же время, в разные периоды оккупации на французской земле находилось одновременно от 400 000 до миллиона немцев.

Судьба у этих франко-немецких детей сложилась тяжело – происхождение ребенка обычно скрывалось либо от него самого, либо от окружающих, либо от товарищей по работе. Как же получилось, что большая часть матерей-одиночек с детьми от немцев не были выявлены? Этому способствовали расовые законы, установленные нацистами. По причинам безопасности и гигиены, Вермахт запрещал своим солдатам и офицерам так называемую свободную любовь, но запрещал и браки с француженками, которые были в целом признаны не арийками.

Но вернемся к судьбе самих женщин. Хотя отдельные случаи бритья коллаборационисток имели место еще до освобождения, как партизанские выходки, хотя это было крайне опасно, но народный гнев излился на женщин в основном в первые часы и дни после освобождения того или иного региона. Нередки были даже случаи расстрела женщин, были женщины, которые кончали собой в тюрьме, после перенесенного унижения – ведь помимо бритья, которое было самой обычной формой наказания, некоторым рисовали краской свастики на лице, другим выжигали клеймо раскаленным железом. Женщины подвергались чудовищным допросам с избиениями, от них хотели, например, подробностей о поведении их немецких любовников в постели.

Как считает Жан-Поль Пикапер, поведение толп, готовых линчевать женщин, виновных в каких-либо отношениях с врагами, напоминал ажиотаж с сожжением ведьм в средневековие или азарт тех, кто присутствовал при казнях на гильотине во время Французской революции. И хотя Французский комитет национального освобождения, а затем временное правительство Франции как бы осуждали такие спонтанные расправы, на самом деле, они в течение нескольких месяцев закрывали на них глаза, чтобы дать выход народному гневу. Это и была чистка, понятие, восходящее к якобинскому террору 1793 года, и успешно перенятое и развитое Сталиным и Гитлером.

И все-таки, кто же были в основном эти обритые наголо женщины? В основном, вольнонаемные служащие Вермахта во Франции: сотрудницы санитарной службы, уборщицы, гостиничный персонал, повара и судомойки, секретарши, стенографистки, и тому подобное. После первых ужасов и издевательств, большая часть этих женщин прошла еще через суд. В соответствии с указом от 26 августа 1944 года, примерно 18 500 женщин были признаны «национально недостойными», то есть получили поражение абсолютно во всех правах, кроме разве что права на жизнь, хотя сожительство с врагом не было перечислено среди поводов для поражения в гражданских правах .

Этот указ был отменен семь лет спустя. Постепенно Франция признала многие свои ошибки и преступления, как например участие и администрации, и простых граждан в дискриминации и депортации евреев в годы  войны, или пытки в Алжире. Можно предположить, что рано или поздно она принесет свои извинения и людям, родившимся от немецких солдат, жизнь которых была исковеркана без всякой их вины.