Картинки с выставки / Дюфи во Дворце Токио

Художественная отрада может быть разного толка: у одного живописца она заключается в мягкости тона, у другого в певучести рисунка, у третьего - в приятности сюжета. У Рауля Дюфи она – в чистоте и непосредственной радости цвета. Это предчувствуется даже у совсем молодого Дюфи, еще до фовизма, и радует нас, посетителей выставки, с первого же экспозиционного пятачка.

В этом царстве цвета чуть ли не академическим выглядит ранний автопортрет 1898 года. С него глядит Рауль Дюфи: эдакий модный молодой человек, в сдвинутой набекрень шляпе с мягкими полями, с резко-белым треугольником накрахмаленного воротничка, со слегка выкаченными глазами и слегка надутыми губами, складывающимися в нечто неуловимое... Глядит свысока. Между прочим, глядит свысока на самого себя (на кого ж еще художник смотрит, когда пишет автопортрет?)

Вот как описывал Рауля Дюфи писатель Ролан Доржелес, сталкивавшийся с ним в первые годы XX века: «Никогда не видели его одетым небрежно, без белого воротничка, никогда он не слонялся в холщовых эспадрильях на веревочной подошве, как это было свойственно всем его товарищам. Всегда безупречно одетый он нес свою бедность с беспечным благородством».

Дюфи учился в мастерской художника-академиста Леона Бонна. От сухости столичного академизма он спасался, возвращаясь в родной приморский Гавр, к морю, к пляжам, к кораблям. Туда, в Сент-Адрес, небольшой городок на северном, нормандском побережье Франции, в 1905 году Рауль Дюфи отправился писать пейзажи вместе с Альбером Марке.

1905 год для истории живописи - это год появления фовистов: на Осеннем салоне Матисс, Дерен и Вламинк произвели фурор картинами, в которых цвет зажил исключительно яркой жизнью. Альбер Марке был в числе фовистов, и фовистскими опытами работы с чистым цветом он поделился с Раулем Дюфи. Дюфи, по природе к этому склонный, уже на следующий год выставлялся вместе с фовистами.

(Фовизм - очередной пример парадокса: объединения художников, когда живописцы, которые по определению искусства новейшей эпохи суть индивидуалисты, должны выражать лишь каждый себя, вдруг начинают писать картины, настолько близкие по форме, что неспециалисту иногда не просто отличить произведения разных авторов).

Много позже, в 1948 году Дюфи рассказывал, как он переживал фовистскую живописную революцию:

Рауль Дюфи. Залив Сент-Адрес. 1906
(Photo : ADAGP, Paris 2008 / DR)

«В 1905-06 годах я работал на пляже в Сент-Адрес. До тех пор я писал пляжи в манере импрессионистов и дошел до предела, поняв, что при этом способе копирования природы, она (природа) уводит меня в нескончаемые извивы, топит в незначительных и мимолётных мелочах. Я же оставался за бортом картины... В один прекрасный день я не выдержал и вышел с красками и листом бумаги. Остановившись перед первым попавшимся пляжным сюжетом, я стал смотреть на свои кисточки и тюбики с красками. Как с помощью этого суметь выразить не просто то, что я вижу, но то, что есть на самом деле, что существует для меня, мою действительность? Вот в чем задача. Я почувствовал, что она именно в этом и ни в чем другом. И приступив к рисунку, стал отбирать в природе то, что мне подходит. С этого дня мне не было возврата к бесплодным борениям с составными частями мира, открывающегося моим глазам. И речи больше не шло об изображении этих составных частей в их внешней оболочке... То есть, глаз – враг художника. Художник, доверяющий лишь глазу, будет обманут»

Видимо, Рауль Дюфи не доверял глазу, как оптическому инструменту, который (как любой нормальный инструмент) равнодушен к объекту. Рауль Дюфи доверял своему видению действительности, своему неравнодушию к окружающему миру. И умел с помощью кисточек и красок это передать. Его живопись - того рода, когда все мазки, все цвета, все живописные решения на ладони...

И на глазах у зрителя из всех этих мазков, из линий и пятен, из этих запутанных цветов (цветов приятных и между собой запутанных образом, приятным во всех отношениях), из всего этого в картине рождается: серое небо над морем, далекий берег с сочной зеленью, звонко отражающие свет известняковые скалы над морем, многоцветье крыш и стен домиков и домишек на склонах, наконец, само море! вдали совсем зелено-изумрудное, а ближе, там, где отлив обнажил песок, где тонкая пленка морской воды пронизывает влагой всё и отражает небо, там море - это уже совсем непонятная серо-буро-малиновая смесь. А вот поди ж: и прозрачность воздуха, и мерцающая сырость песка, и влажный глянец приморского раздолья - все налицо. По дну моря, освобожденному отливом, народ гуляет, собирая ракушки, и на всё это смотрят совершающие чинный променад дамы и господа с зонтиками и без (в картине эти персонажи первого плана подобны теням, чтоб своей близостью к зрителю не заслонить пейзажа).

В словесности описание ландшафта - дело неблагодарное, и если ты не поэт, никто не поверит твоему рассказу про море и солнце или про туманы и луну. Еще непостижимее то, что делает художник: Рауль Дюфи открывает нам окно, в который мы ландшафт видим (а если подольше постоять перед картиной, то, может быть, и услышим его, а если склад нашей души достаточно созвучен картине, то и учуем запах соленого морского воздуха).

Прорыв в детскую чистоту и непосредственность цвета, в ничем не обоснованную игру красками, которая, однако же, воссоздает живую картину мира, это хождение, кажется, просто по воздуху не могло длиться долго. Фовизм растворился в наступающих новых веяниях. Рауль Дюфи, как многие другие, пошел в кубизм.

Рауль Дюфи. Лодки в Мартиг. 1908 г.
(Photo : ADAGP, Paris 2008 / Courtauld Institute of Art Gallery)

Что такое кубизм? Это взгляд прежде всего на форму, и для того, чтобы такому навязчивому исследованию граней мира ничто не мешало, классический кубизм сводит цветовую гамму к минимуму - предпочтительно к непритязательным земельным тонам. Но Дюфи так не мог. У него при переходе к кубизму цветов лишь прибавилось: к обычным изумрудно-зеленому и синему ультрамарину прибавились те самые свойственные кубизму земельные: охра и сьена. Пожалуй, что именно в этот момент Дюфи отчасти даже потерял чувство меры. Что ему не свойственно. И не свойственно французскому искусству вообще. Рауль Дюфи вышел из кубистического виража в живопись, в которой вновь царила гармония.

Всего о Рауле Дюфи никак не рассказать. Выставка во Дворце Токио охватывает всего его творчество хронологически и по жанрам - от живописи до тканей. К тому же рассказ наш блекнет по сравнению с его картинами и графическими листами. Отметим лишь, что заканчивается выставка большими акварелями - букетами цветов. В них вновь ощущаются те радость и детство, которые были в картинах фовистского периода. А между прочим, годы - 40-ые и 50-ые - военные и послевоенные. Как стареющий художник умел передать в своих акварелях чувство счастья, непонятно. Но ощутимо.

Выставка "Рауль Дюфи - отрада" проходит в парижском городском музее современного искусства во Дворце Токио до 11 января 2009 года

Смотреть, читать, слушать все "Картинки с выставки"