Россия / Политика

«Главный результат ста дней Медведева – это то, что Путин продолжает управлять Россией», считает журналист С. Пархоменко.

Инга ДОМБРОВСКАЯ

опубликовано 15/08/2008 Последнее обновление 24/08/2008 19:44 GMT

Сергей Пархоменко
Фото: Валерий Мельников/ Коммерсантъ

В пятницу 15 августа исполнилось 100 дней со дня, когда президент Дмитрий Медведев приступил к исполнению полномочий президента Российской Федерации. 100 дней президентства – это достаточный отрезок времени, позволяющий говорить о направлении политики нового руководителя и подвести первые итоги правления. Осуществились ли надежды на перемены, которые были связаны с избранием Д.Медведева? Как распределились полномочия внутри властного тандема президента и все еще сверхпопулярного премьера? Как воспринимает российское общество нового президента? Эти вопросы в интервью RFI прокомментировал московский журналист и издатель Сергей Пархоменко.

Показательно, что первая официальная российская реакция на грузинскую военную операцию в Южной Осетии поступила от Владимира Путина. Значит ли это, что центр тяжести внутри властного тандема все еще смещен в сторону Путина?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Вполне очевидно, что основной результат этих ста дней, по-моему, это то, что Путин продолжает управлять Россией. Мы в этом не особенно сомневались. Нас, - то есть людей, которые в силу своей профессии или просто в силу своего особенного интереса пристально приглядываются к этой ситуации, - нас интересовало, как технически это будет устроено. Нужно ли будет переделывать Конституцию, нужно ли будет осуществлять какие-то институционные реформы и т.д. Выяснилось, что ничего не нужно. Выяснилось, что все происходит само собой, что все-таки в России сегодня политика очень персонифицирована. Там, где сильная, харизматическая популярная личность, там и сила, там и полномочия, там и влияние, там и широчайшие компетенции, а все остальное можно подстроить. В том, что касается внешней политики: не так давно в России была представлена формально концепция внешней политики Российской Федерации, где просто битым словом написано, что внешнюю политику формирует правительство РФ во главе с премьер-министром РФ. Прямо написано и все, а дальше что хотите то с этим и делайте. Поэтому, совершенно неудивительно, что Путин здесь делает свои заявления. Я думаю, что следующий шаг – это ровно то же самое с военной политикой. Нам предстоит, по всей видимости, новая военная доктрина или официальная концепция развития вооруженных сил. Недавно была некоторая утечка на эту тему и появились некоторые сведения. Я думаю, ровно то же самое мы и обнаружим: что тоже правительство РФ и премьер-министр РФ всем этим командует.

Экономика: разделение полномочий  

Так что ситуация прояснилась, что называется, дым цейтнота рассеялся. Он рассеялся и мы обнаружили, что страной по-прежнему управляет Путин, что он никуда не делся, что некоторое количество своих наименее престижных полномочий и значительное количество ответственности он передал, точнее - всучил - Медведеву, а за собой сохранил возможность влиять на те вещи, которые его действительно интересуют. Недавний экономический скандал, который произошел в России с крупной компанией Мечел и абсолютно нелепая реакция на него, которую публично позволил себе Медведев, тоже стал хорошей иллюстрацией всего этого. Именно иллюстрацией, он сам по себе ни причина, не следствие, он просто свидетельство, яркая картинка. Когда Путин одной своей фразой переворачивает целую отрасль мощнейшую российской промышленности, обрушивает целое крыло российского финансового рынка, а после всего этого Медведев вяло что-то такое говорит о том, что власть должна защитить бизнес от пожарников, налоговых инспекторов и санитарных проверок. Да, это все действительно очень важно, но складывается такое впечатление, что есть некоторое такое негласное разделение полномочий: «ты занимаешься этим, а я – тем». Знаете, есть такой старый-старый анекдот. У супругов, которые 50 лет прожили вместе, спросили, как им удалось столько времени быть семьей и ни разу не рассориться. Муж отвечает: «Понимаете, у нас с женой есть такое разделение: я решаю все принципиальные вопросы, а она – непринципиальные. Вот, например, в какой институт дочери поступать или где покупать дачу, это – вопросы непринципиальные, решает она. Но что касается войны в Индокитае, это уже ко мне!» Так и тут. Такое впечатление, что один решает принципиальные вопросы насчет пожарных, а другой – непринципиальные, насчет компании Мечел, многомиллиардных колебаний акций.

Путин продолжает управлять Россией: иными словами говоря, избрание Медведева было формой для находящейся у власти корпорации воспроизвести себя, что и удалось провести блестяще?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Да, конечно. Мы, собственно, исходили из того, что решение, которое в результате будет осуществлено, будет, так или иначе, формой вот такого воспроизводства той же самой властной корпорации. Было несколько разных вариантов. Обсуждался вариант связанный с объединением с Белоруссией, вариант с конституционной реформой и просто с продлением полномочий Путина, несколько было разных вариантов. Получился вот такой: с переходом на пост премьер-министра. Он просто оказался наименее трудоемким.

Безразличие общества

Проблема же заключается в том, что людям, которые это придумывают и которые осуществляют эти комбинации, не приходится преодолевать практически никакого сопротивления. Я не говорю об оппозиции, ни о каких-то противостоящих политических группировках, я говорю о самом широком общественном мнении, которое демонстрирует сегодня в России колоссальное безразличие к этому. Люди в свое время получили даром огромное количество политических свобод и политических возможностей, получили, прежде всего, право выбора. Оно упало им с неба! Они, в общем, за него не боролись, если не говорить о небольшом количестве советских диссидентов, которые положили свою жизнь для того чтобы для других это заработать. Но масса российских граждан получила свободу в подарок и рассталась с нею легко и, в общем, безразлично, в общем, хладнокровно. И, скажем, потеря возможности выбирать, потеря очень важных конституционных механизмов участия человека во власти, далась почти безболезненно. Как-то этот зуб выпал, ну и они перешли на яблочное пюре, которое можно и не жевать. Ровно то же самое происходит с передачей власти. Никто не сражается за то, чтобы власть передавалась законным путем, конституционным путем, путем выбора, путем соревнования различных политических сил. Люди считают, что это их не касается. Люди по-прежнему уверены в массе своей в России, что это никаким образом не затрагивает их повседневной жизни. Объяснить им этого – невозможно. Убедить их в этом – невозможно. Можно только дать им время постепенно вжиться, врасти в ситуацию, которая заставит их понять и увидеть эту прямую связь: между демократическими механизмами, между демократической процедурой и повседневной жизнью, размером их зарплаты, качеством здравоохранения и образования, перспективами для их детей, отсутствием издевательств в армии над их детьми. Эта связь существует, но люди не хотят в нее верить.

Корпорация власти воспроизвела себя, но и в верхах сегодня существует понимание необходимости перемен, эта экономика не может работать без изменений. И люди, которые сегодня относятся совершенно индифферентно ко всем политическим процессам, в момент, когда начнутся крупные экономические сбои, кризисы, возрастет инфляция, а мы идем именно к этому, тогда, может быть, очнутся. Власть, чтобы упредить это, должна предпринимать какие-то изменения. С именем Медведева были связаны какие-то надежды на перемены, но реформируема ли созданная ныне система?

СЕРГЕЙ ПАРХОМЕНКО: Я совершенно не уверен, что где-то в верхах существует представление о том, что эта система работать не может, что она нуждается в реформе. Я, честно говоря, не вижу на это никаких прямых указаний. Наоборот, мне кажется, что существует околовластная группировка, которая сумела приучить себя верить в то, что это будет продолжаться вечно. Что, в общем, как-нибудь пронесет, что как-нибудь денег накопим и как-нибудь переживем. Я не вижу никакого потенциала экономической реформы в тех людях, которые сегодня управляют Россией или в том первом ряду советников и разного рода «дергальщиков за ниточки», который за этими людьми стоит.

Отсутствие реформаторского крыла

Мне кажется, что, собственно, вся проблема – политическая, серьезная проблема России - заключается в том, что внутри этого правящего класса не вызревает реформаторское крыло. Там не происходит мутаций. Поразительным образом, даже в среде советской номенклатуры последних советских лет, как мы видим по факту существования Горбачева, эти мутации произошли. Откуда-то ведь он же взялся. И Яковлев откуда-то взялся, и Ельцин. Мы не можем говорить, что это просто одному человеку кирпич или том советской энциклопедии с верхней полки на голову свалился, он подвинулся умом и решил устроить реформы. Нет, что-то такое происходило, важное. Я не вижу ничего подобного сегодня в российских властных кругах, связанных с Путиным и группой людей, которые в свое время придвинули его к власти и которые продолжают его у власти удерживать. Это люди, которые хладнокровно эксплуатируют российскую экономику и считают, что на их век еще хватит с избытком.

Интервью с С.Пархоменко: часть вторая. Самоцензура и коррупция. Эффект открывшейся форточки. "Эта ваша свобода слова"...

ИД