История и современность

Кавказ и Чехословакия : что изменилось за эти сорок лет?

Ярослав ГОРБАНЕВСКИЙ

опубликовано 17/08/2008 Последнее обновление 21/08/2008 20:54 GMT

Российский танк в окрестностях Цхинвали
(Photo: Reuters)

В ночь с 7 на 8 августа грузинские вооруженные силы приступили к обстрелу Цхинвали из установок Град, в ответ на это российские вооруженные силы вошли на территорию Грузии. Сначала только в Южную Осетию, а затем вышли и за границы Южной Осетии. Российские вооруженные силы на территории соседнего суверенного государства Грузии - об этом наша беседа с Виктором Файнбергом, бывшим советским политзаключенным, который живет в Париже.

Российские танки на территории Грузии - это главный сюжет нашей беседы, но прежде всего все-таки надо оценить и начало этих событий, а именно то, что грузинские силы стали обстреливать город Цхинвали из установок Град. То есть, повели себя примерно так, как вела себя российская армия в Грозном. Эти действия грузинских вооруженных сил надо как-то ведь тоже оценить прежде, чем переходить к главному сюжету, а именно к оккупационным силам на территории Грузии.

Виктор Файнберг - Я считаю, что эти действия были трагической ошибкой, и что президент Грузии Михаил Саакашвили поддался на провокацию, которая все время происходила на границах Южной Осетии с российской стороны и в самой Южной Осетии.

Я. Г. - Виктор, прежде чем переходить к российским действиям, хотелось бы все-таки оценки именно вот этого грузинского, в общем, одноразового действия, поскольку после этого грузинская армия только отступала, и, слава Богу, полномасштабной войны не началось. Допустимы ли эти действия грузинской стороны?

В. Ф. - Конечно, нет. Во-первых, по гуманитарным причинам. Во-вторых, по геополитической ситуации в регионе. Потому что грузинская сторона, то есть, правительство грузинской республики должно было учесть, что правительство России только и ждало этого, и последующие события показали, что это было так. Это был просто подарок для Путина, которого он давно ждал. Об этом говорят провокации, непрерывно проходившие в этом регионе.

Я. Г. - Итак, оценка действий грузинской стороны, после которой российские силы стали вводиться в Грузию, дана. Эти действия недопустимы. Однако, наш главный сюжет - это российская армия в Грузии, поскольку российские танки находятся на территории соседней Грузии, а не наоборот. Грузинских танков на территории России нет. Это вторжение российских вооруженных сил в августе месяце, это вам ничего не напоминает?

В. Ф. - Сорок лет тому назад советские войска вторглись на территорию чехословацкой республики. Тогда Брежнев заявил, что вот у этих стран так называемой народной демократии только ограниченный суверенитет. Что изменилось за эти сорок лет? Я должен сказать, что у меня и у моих товарищей к этим событиям очень личное отношение. Очень личные, потому что это события, которые как-то исторически пересекаются с трагедией в Закавказье. Эти события были нам очень близки.

(В 1968 г. в момент оккупации Чехословакии советскими войсками и силами стран Варшавского договора Виктор Файнберг вышел на Красную площадь вместе с несколькими друзьями, чтобы протестовать против оккупации Чехословакии)

В. Ф. - Так вот, что изменилось за эти сорок лет? Это было почти ровно сорок лет тому назад. Тогда после реформ Брежнева было некоторое повышение благосостояния населения. Ну, благосостояние, это сильно сказано. Во всяком случае, покупательной способности и уровня жизни. В это же самое время реакцией на спонтанную демократизацию Чехословакии была ее оккупация, немедленная оккупация. Что вызвало у советского населения страх. У большинства. Страх призрака третьей мировой войны. Страх, усиленно подогреваемый средствами массовой информации. Здесь мы видим нечто похожее. С одной стороны, массовый экспорт газа и нефти привел к некоторому повышению уровня жизни, с другой стороны, страх, подогреваемый властями и послушными им средствами массовой информации, опять об окружении Росси враждебным ей миром. Вот этот страх, собственно говоря, вызвал в массах одобрение действий российского правительства. И это очень страшно.

Я хочу сказать, что когда нас, бывших участников демонстрации на Красной площади после освобождения Чехословакии, самоосвобождения, я бы сказал, пригласили в Прагу, мои товарищи сказали, что мы вышли на демонстрацию не только для того, чтобы выразить протест, как советские граждане, против действий нашего правительства, против оккупации братского государства. Вернее, братского народа, который первый поднял знамя демократии и независимости от Москвы. Но, это была демонстрация за нас. За наш народ. Потому что пражская весна дала нам надежду. И когда эту надежду раздавили советские танки, это был удар еще и по нам. И поэтому я хочу сказать, что когда российские танки вошли в Грузию, находятся в 50 км от столицы, когда сваны бегут в горы, опасаясь репрессий со стороны абхазских сил, которых поддерживает Россия, когда население Гори почти все убежало, мы можем себе представить масштабы опасности. Это как татаро-монгольская орда в наше время. И одновременно это удар по слабым росткам демократии, которая еще держится в России. Это удар не только по Грузии. Это не только угроза миру, угроза западной демократии. Это угроза будущему российской демократии.

Я. Г. - Виктор, мы сравниваем оккупацию Грузии с оккупацией Чехословакии. Однако, если задуматься, то уж если сравнивать с какой-нибудь оккупацией советскими силами, то скорее приходит на ум сравнение с Афганистаном. Поскольку на момент вторжения советских сил в Афганистане существовало марионеточное коммунистическое правительство, которое и спасали советские вооруженные силы. В Южной Осетии тоже существует некоторое марионеточное правительство, которое никак нельзя назвать сепаратистским. Можно привести по этому поводу список Юлии Латыниной: начальник КГБ Южной Осетии Анатолий Баранов - это бывший глава ФСБ Мордовии; начальник МВД Южной Осетии Михаил Миндзаев - человек из аппарата МВД Северной Осетии; министр обороны Южной Осетии Василий Лунев - бывший военный комиссар российского города Перми; секретарь Совета безопасности Южной Осетии Анатолий Баранкевич - бывший заместитель комиссара Ставропольского края. То есть, ни о какой настоящей сепаратистской деятельности говорить нельзя. Есть явная имперская экспансия. Не кажется ли вам, что эта оккупация скорее похожа на заранее подготовленное вторжение в Афганистан?

В. Ф. - Да, я совершенно согласен с этим. Дело в том, что даже западноевропейская печать, очень осторожная в отношении критики Кремля, признает, что Южная Осетия - это мафиозное государство (если ее можно назвать государством), созданное российскими силами безопасности, российскими силовиками. Я думаю, что в какой-то степени это относится и к Абхазии. Ведь дело в том, что два принципа международного права: право нации на самоопределение, с одной стороны, а с другой стороны, принцип целостности территории государства иногда на практике вступают в противоречие. И нужно обладать очень большим политическим тактом и, действительно, какой-то моральной целостностью для того, чтобы принять правильное решение в таких трудных вопросах.

Я. Г. А вам не кажется, что (возвращаясь к грузинской стороне вопроса) насколько было бы лучше, если бы Грузия с самого начала сказала и абхазам и осетинам: берите столько суверенности, сколько сможете, и как говорится в детском мультфильме, "будем жить дружно"?

В. Ф. - Совершенно верно! По-моему, это вопрос, конечно, сложный. Поскольку Северная Осетия и Южная Осетия находятся в разных государствах. Их разделяет горный хребет, где уже пробит туннель. Раньше, когда не было этого туннеля, может быть, можно было как-то по-другому разрешить этот административно-политический вопрос. Но такие вопросы можно разрешить, в конце концов, на федеративном уровне, создать возможность существования Абхазии и Южной Осетии в пределах Грузинской республики. Можно даже сделать так, чтобы как-то сохранить ее административную связь с Северной Осетией, для того, чтобы сохранить единство осетинского народа. Если бы между Россией и Грузией были нормальные соседские отношения, это не представляло бы совершенно никакой трудности.

Я. Г. - То есть, можно сказать, что как в случае с Эльзасом, когда Германия и Франция являются нормальными гуманными государствами, вопрос о том, кому принадлежит Эльзас, не играет решающего значения?

В. Ф. - Совершенно верно. Просто потому, что сейчас Франция и Германия на одном социально-политическом уровне. Оба - демократические государства, у которых нет крупных противоречий.

Я. Г. - Возвращаясь к оккупации, возвращаясь к, чуть было не оговорился и не сказал к советским танкам... к российским танкам на территории суверенной Грузии - случайно ли это, или в этом есть логика?

В. Ф. - Я не думаю, что какой бы то ни было политический ход (особенно внешнеполитический ход) со стороны Путина или его, скажем так, посаженного сына на кремлевском престоле является случайным. Как-то Буковский сказал: "Как мы дошли до того, что нами управляет гестапо?" Поскольку Путин принес с собой в Кремль и жаргон, и все повадки организации, которая его вырастила и вскормила.

Я. Г. - Виктор, а что в такой ситуации, когда Россией управляет, по выражению Буковского, гестапо, то есть, бывший КГБ (а у власти в России, несомненно, сейчас стоят люди из КГБ, которые сохранили все приметы поведения сотрудников этой преступной организации) как в такой ситуации может повести себя отдельно взятый человек? Вы когда-то в 1968 году вышли на демонстрацию. Что может сделать простой российский гражданин сегодня?

В. Ф. - Я думаю, что в таких случаях каждый человек должен руководствоваться своей совестью и следовать своему здравому смыслу, беречь себя как личность от давления государства, его пропаганды и так далее. Вот тогда, сорок лет тому назад было гораздо труднее. Сейчас это все-таки гораздо легче. И внешняя экспансия такого государства, где политические убийства стали практически повседневностью, страшно опасна для каждого гражданина России. И поэтому я думаю, что человек, который внесет свой, скромный хотя бы вклад в борьбу против авторитарной власти, он прежде всего освободит себя. И каждый, кто освободит себя, внесет свой посильный вклад в свободу и в будущее своего народа, своей родины.