Россия / Политика / Сто дней Медведева

Валерий Панюшкин: «Единственные силы, на которые Д. Медведев может опереться, это малый и средний бизнес и суд. Обе эти силы не имеют никакого значения без свободных СМИ»

Инга ДОМБРОВСКАЯ

опубликовано 21/08/2008 Последнее обновление 28/11/2008 19:48 GMT

Валерий Панюшкин.
Фото Романа Гончарова, "The New Times"

22 августа Михаилу Ходорковскому было отказано в условно-досрочном освобождении. Ингодинский районный суд Читы подтвердил, что экс-глава ЮКОСа «не встал на путь исправления».

Дело ЮКОСа – это одна из тех «лакмусовых бумажек», которая могла бы возвестить о начале новой эпохи в России сто дней спустя после прихода к власти президента Дмитрия Медведева. Однако, как считает журналист Валерий Панюшкин, автор книги «Михаил Ходорковский. Узник тишины», для того чтобы экс-патрон ЮКОСа вышел на свободу нужны серьезные изменения, которые пока не произошли.

С Валерием Панюшкиным мы беседовали незадолго до начала рассмотрения в Чите запроса об УДО.

Есть ли шансы, что М. Ходорковскому дадут УДО?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. Шансы, конечно, есть, но надо отдавать себе отчет в том, что даже если его условно-досрочно освободят, это не значит, что он выйдет из тюрьмы. Это значит, что он останется в следственном изоляторе, поскольку у него есть мера пресечения «содержание под стражей» по новому делу. А по новому делу ему грозит до 22 лет. Фактически, это может быть политическим жестом. Мы же такие прекрасные, добрые, великодушные, если человек отсидел положенное ему время и получил право на условно-досрочное освобождение, почему бы его условно-досрочно не освободить? Но - ах! - выяснилось, что, он, оказывается, еще и по другому делу задержан. Фактически это ничего не изменит. Для того чтобы Ходорковский вышел из тюрьмы необходимы какие-то очень серьезные изменения, которые пока еще не произошли.

Системные изменения? Но изменяема ли и реформируема ли система, созданная Путиным, которую сейчас поддерживает Медведев?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. Послушайте, реформируемо все. Уж, казалось бы, ничего более нереформируемого, чем Советский Союз невозможно было себе представить. Однако взял и реформировался как миленький. Про тысячелетние рейхи мы уже знаем, что они живут лет 12. Конечно же, реформируемо все. Но сказать, что сейчас то самое время, когда эти реформы произойдут, очень сложно. Потому что конъюнктура мировых цен на нефть и т.п. Разговоры, которые говорят все... Как только возникнут некоторые серьезные проблемы, так здесь же станет ясно, что система, выстроенная В. Путиным неэффективна. Но пока серьезных проблем не возникло, она просто не может показать свою эффективность или неэффективность. Любые ошибки, любые неправильные решения, любая неэффективность системы как таковой, чудовищная коррупция – покрываются огромными ценами на энергоносители, и ждать некоторых перемен в ближайшее время это, конечно, довольно романтично, но и довольно глупо.

Но в сфере социальной политики явно есть сбои. Есть некоторая расколотость общества: с одной стороны люди массово голосовали за Медведева, с другой, все недовольны: коррупция, надо везде платить. Явно что-то нужно делать, наверху понимают это?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. Я не знаю, что они там наверху понимают. Иногда мне кажется, что они сами диктуют СМИ, какие сообщать новости, а потом сами же и верят этим новостям, у меня такое впечатление. Что касается людей, да, есть множество неприятных для людей обстоятельств: коррупция, взятки, откаты. Но, по-моему, некоторые принципиальные, ключевые, жизненные для людей вещи, не затронуты.

У меня есть знакомая, которая является владелицей небольшого магазина «Оптика». И она мне показывала две фотографии, как она оформляла необходимые документы для своего магазина. 10 лет назад это была стопка документов, высотой приблизительно в сантиметров 10. А теперь это стопка документов, высотой сантиметров в 50. И она, конечно, страшно ругается, но, тем не менее, ей удается это сделать.

Пока что люди находятся в такой ситуации, когда им трудно жить, но удается. И они воспринимают это как трудные, но, тем не менее, удачи. В отличие, скажет, от девяностых годов, когда их жизнь представляла собой серию неудач. Потерял работу, потерял деньги, потерял квартиру. Сейчас это не некоторые значимые для них потери. Вот отними у них заграничные паспорта, не дай им выезжать, например, в Турцию на две недели в эти ужасные отели, - вот это вызовет волну народного негодования. Пока же люди терпят, потому что а) они помнят, что было хуже, б)они боятся, что станет хуже. Те проблемы, которые у них есть, не являются проблемами выживания. Они являются проблемами неудобства, порчи нервов и т.д.

Смотреть в будущее люди не любят. Спросите, какое число водителей регулярно пристегивается ремнем безопасности, и вы поймете, насколько люди задумываются о будущем. Спросите, сколько молодых женщин регулярно пользуется презервативами, и вы поймете, насколько люди задумываются о будущем. Не задумываются они о будущем ни черта!..

А вот журналисты помнят не худшие, но лучшие времена. В канун избрания Медведева «Репортеры без границ» обратились к нему с письмом по ситуации в СМИ, где, в частности, говорилось о необходимости устранения гос-контроля над телевидением. Как вы думаете, есть ли предпосылки к тому, что оттепель для СМИ стала реальностью?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. Ну, грубо говоря, вот у нас сейчас есть два центра власти. Первый – реальный, окрепший, ставший на ноги. Это – Владимир Путин. За него силовики и крупный бизнес. Есть второй – неокрепший, маленький, неизвестно насколько амбициозный. Это Дмитрий Медведев. За него кто? Никакого «Газпрома» за Д. Медведевым нет. «Газпром» - это крупный бизнес, он за Путина. Единственная сила, на которую Дмитрий Медведев может опереться, это малый и средний бизнес и суд. Больше у него ничего нет. Парламент под Путиным, правительство под Путиным, армия под Путиным, ФСБ под Путиным.

Если Дмитрий Медведев хочет, может, попытается играть какую-то свою политическую роль, то силы, на которые он может опереться, это малый и средний бизнес и суд. Обе эти силы не имеют никакого значения и никакого влияния без свободных средств массовой информации. Поэтому если Д. Медведев хочет, попытается, попробует играть самостоятельную политическую роль, то он будет вынужден помогать СМИ становиться свободными. Другое дело, насколько это у него получится, насколько быстро у него это получится и получится ли вообще.

Но по определению, по политическому раскладу, свободный суд, свободные Средства МИ, наряду со свободным малым и средним бизнесом, - это единственные силы, на которые Дмитрий Медведев может опереться. Если он хочет стать кем-то, то он будет вынужден это сделать.

А к кому в таком случае были обращены слова «перестаньте кошмарить бизнес»? Это довольно громкое заявление, или, может быть, наоборот, это просто слова, за которыми ничего не стоит?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. Это скорее некоторый сигнал к бизнесу. Скорее, это не слова, обращенные к тем, кто «кошмарит» бизнес. Это не слова, обращенные к прокуратуре, ФСБ, налоговой инспекции, Росприроднадзору и т.д. Это слова, обращенные к бизнесу, типа, «ребята, я вам помогу, я хочу вас помочь».

Но тут есть небольшая проблема. Для того чтобы стать некоторой серьезной политической силой бизнес должен консолидироваться. Он должен каким-то образом договориться. А договорной процесс в случае бизнесменов – долгий. Потому что эти люди не могут, сначала договориться, а потом уже решить, как они в конце поделят деньги. У них мозг устроен иначе. Им, чтобы договориться, надо на берегу, сначала, договориться, как будут поделены деньги в случае нашего успеха, в случае нашего неуспеха, как мы будем расставаться, если мы захотим расставаться. У них должен быть составлен некий пакт, некий договор. А для того, чтобы вести некоторые обширные переговоры, бизнесу нужна площадка. Грубо говоря, им надо собраться, поехать в Швейцарию, снять отель и две недели сидеть там и обсуждать принципы их договоренности. Это уже – общественная организация. Вы же понимаете, насколько самоорганизация масс и тем более самоорганизация масс с деньгами не приветствуется теперешней властью.

Ну а РСПП, И.Юргенс, который сейчас в институте, который доклады Медведеву пишет?

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН. До последнего времени это были такие специальные, ручные, про-путинские организации. Насколько им удастся, захочется, - тайно – про что-то другое договориться? Хотя, когда с любым – с любым абсолютно! – бизнесменом общаешься, он говорит, что, конечно, «его замучили». Он говорит, что конечно, «это просто невозможно!», «люди в погонах захватили все!» - говорит каждый из них в частных беседах. Но никто из них не говорит это на диктофон, за исключением, одного-двух, и то, ушедших уже на пенсию. И это вполне понятная вещь: за ними деньги, акционеры. Человек не может, будучи главой акционерного общества, произнести фразу, которая бы обрушила капитализацию его компании, так, как выступление В.В. Путина обрушила капитализацию компании «Мечел». Это его деньги, его акционеры, и он не может себе позволить такого.