Россия / Права журналистов

Наталья Морарь: «Меня в 23 года объявили угрозой для безопасности России»

Инга ДОМБРОВСКАЯ

опубликовано 22/09/2008 Последнее обновление 22/09/2008 20:52 GMT

Наталья Морарь.
Фото: © François LAFITE

Журналисту московского еженедельника "Нью Таймз" Наталье Морарь после серии публикации о коррупции в российских верхах был запрещен въезд в Россию. Гражданка Молдавии, Наталья не смогла вернуться в Москву и после брака с ее коллегой, журналистом Ильей Барабановым, гражданином России. Ей было отказано в российском гражданстве.

Отказ во въезде в Россию Наталья оспаривает в Европейском суде по правам человека в Страсбурге.

Журналист Наталья Морарь — гостья нашей передачи, мы встретились с ней в Париже...

Последнее событие в вашем деле это отказ в гражданстве. Как вы об этом узнали, и какова была ваша реакция?

НАТАЛЬЯ МОРАРЬ. Узнала я об этом, получив письмо из посольства Российской Федерации 23 августа, где мне черным по белому было написано, что вам отказано в российском гражданстве в соответствии со статьей 16  российского закона о гражданстве. Дословно эта статья звучит так: «иностранному гражданину может быть отказано в гражданстве, в случае если он призывал к насильственному свержению конституционного строя или иными своими действиями представлял угрозу для безопасности страны». Конечно, для меня было смешным узнать о реальной причине отказа, но ничего удивительного в этом не было. После того как меня в 23 года объявили угрозой для безопасности, меня уже ничего не удивляло.

На самом деле,  удивительным и, наверное, самым грустным  в этой истории с отказом было то, что в этот самый день, когда мне отказали в гражданстве, российское гражданство дали другому гражданину Молдавии, Григорию Карамалаку. Этот человек очень известен в Молдавии, он с 1998 года находится в международном розыске за серию преступлений, в частности, грабежи, разбой, изнасилования, за ним большой шлейф тянется. Он был одним из составителей криминальной группировки в Молдавии. И, как известно, он даже имел отношение к солнцевской преступной группировке в России.  И этот человек получил российское гражданство!.. Он не представляет угрозы безопасности для России! И все его действия, и то, что он находится в международном розыске.

Более того, я не понимаю, как это могло произойти, потому что согласно тому же закону о гражданстве, человек, который находится в розыске, не может получить российское гражданство. Я не понимаю этого. Напрашивается единственный вывод: характер людей, которые принимают решения о гражданстве, более близок к криминальному, чем к журналистскому,  и всему, что связано со свободой выражения и слова.

Жалоба в европейский суд — последнее прибежище, вы намерены бороться до конца, отстаивая свое право на въезд в Россию? Как вы собираетесь мотивировать это право?

Н.М. Мы действительно подали иск в Европейский суд по правам человека, это было сделано 22 августа, за день до того, как мне отказали в гражданстве. И в иске речь идет не о том, что мне отказали в гражданстве и не о том, что меня просто не пускают в Россию. Главный пункт и основная мотивировка нашего иска заключаются в том, что Россия в случае со мной нарушила одно важное соглашение, которое она подписала и ратифицировала. Это соглашение в рамках ОБСЕ, согласно которому журналисту  не может быть воспрепятствовано во въезде, выезде или перемещению по территории страны. Россия это соглашение подписала. Согласно Конституции, международные соглашения имеют большую силу, чем даже сама Конституция. Мы ссылаемся на это, и мои адвокаты даже не просили денежной компенсации. Здесь дело совершенно не в деньгах, здесь дело в принципе. Показать, что журналист, даже если он не является лояльным журналистом с их точки зрения, имеет право на свою профессиональную деятельность.

Конечно, мы надеемся на Европейский суд, но понимаем, что это долгий процесс, который займет год-два, не меньше. И понимаем в то же время, что этот суд ничего не сможет сделать, максимум он сможет порекомендовать России снова меня пустить. Все, на что я теперь надеюсь — это только на что в России рано или поздно ситуация изменится, потому что до тех пор я вернуться не смогу, я это теперь понимаю.

Вы продолжаете печататься в «Нью Таймз», в России выходят Ваши статьи — зачем нужны были все эти запреты?

Н.М. С одной стороны — да, я продолжаю печататься. Но вы должны понимать, что они лишили меня возможности заниматься журналистскими расследованиями. Как раз то, за что меня не пускают в Россию, прекратилось, что им и нужно было. Потому что заниматься расследованиями по телефону или по интернету — невозможно, это — непрофессионально.

Зачем это было нужно? Во-первых, показать, что выступать против системы нельзя. Показать это не только мне, но и всем окружающим. Это, если хотите, случай показательной порки: не стоит плевать в колодец, из которого пьешь воду. Но на самом деле то, каким образом они поступили, вызывает удивление. Они хотели заставить нас замолчать, они хотели, чтобы меньшее количество людей знало об этом, но в результате они добились совершенно противоположного. 

... / ...

Интервью с Н.Морарь полностью: