Париж вчера и сегодня

Notre Dame de Paris в литературе и поэзии

 Никита САРНИКОВ

опубликовано 13/05/2009 Последнее обновление 13/05/2009 17:50 GMT

Фасад собора Notre Dame de Paris
N.Sarnikov/RFI

Описания Парижа писателями и поэтами, как французскими, так и поэтами других стран и народов, тема сложная и обширная. Каким они видели город, каким он предстаёт в их произведениях? Самое полное и подробное описание собора Notre Dame de Paris мы находим у Виктора Гюго, который назвал его «симфонией из камня». Для жителя столицы Франции собор является частью повседневной жизни. Поэтому и в романах, и в поэмах он часто является только фоном, декорацией.

Как-то ни парадоксально, но описаний собора Парижской Богоматери во французской литературе немного. Исключение составляет знаменитый роман Виктора Гюго, где собору посвящена отдельная глава, но роман начинается не с описания собора, а с описания того, как в XV веке выглядел Дворец правосудия. При этом Виктор Гюго упоминает роман Франсуа Рабле, а именно эпизод, когда Гаргантюа, усевшись на башни сбора, оросил толпу парижских зевак. Для Виктора Гюго собор – это не предмет поклонения или восхищения, – это место действия. Точно также к нему относятся и очень многие парижане.

Фасад собора Notre Dame de Paris
N.Sarnikov/RFI

Объяснение такому отношению французских писателей к главному собору Франции можно найти у Марселя Пруста в его романе «Обретённое время». Писатель рассказывает о своей служанке Франсуазе и её отношению к собору: «Даже в рамках этих аномалий человеческая природа (как то бывает в страстях, во время путешествий) потребностью в истине раскрывает свою жажду верить. Франсуаза, когда я рассказывал ей об одной церкви в Милане, городе, куда она, вероятно, не попадет уже никогда, или Реймском соборе, и даже о соборе в Аррасе, - которые теперь она уже не увидит, поскольку они в той или иной мере разрушены, завидовала тем, кому зрелище этих сокровищ было доступно, богачам, и восклицала с ностальгическим сожалением: "Ах, как это, наверно, было красиво!" - она-то, прожившая в Париже столько лет и так и не заинтересовавшаяся собором Нотр-Дам. Дело в том, что Нотр-Дам был частью Парижа, города, где протекала будничная жизнь Франсуазы, куда, стало быть, мечтания нашей старой служанки - да и мои, если бы изучение архитектуры не исправило мои комбрейские наитья, - вместились бы с трудом. Нашим возлюбленным присуща некая греза, и мы стремимся за ней, хотя и не всегда ее осознаем». (Марсель Пруст. Обретённое время, 1927)

Отношение служанки Франсуазы к Собору Парижской Богоматери вполне типично для жителя столицы Франции. Собор является для него частью его повседневной жизни. Поэтому в романах он является чаще всего фоном. О нём упоминается, как о чём-то само собой разумеющемся. Например, о соборе упоминается в мемуарах кардинала де Реца, в связи со спором вокруг заочного венчания Мари-Луизы Гонзаг с польским королем Владиславом IV Сигизмундом. Довольно часто упоминается собор и в тех исторических романах, в которых рассказывается о женитьбе Генриха IV c Маргаритой де Валуа (королевой Марго). Мадам де Севинье описывает отпевание принца Конде, которое состоялось 10 марта 1687 года в соборе Парижской Богоматери, но описывая церемонию, ни словом не упоминает, ни об убранстве, ни об архитектуре собора. Точно также собор упоминается и у Шатобриана, когда тот в «Замогильных записках» описывает коронование Наполеона Бонапарта 2 декабря 1804 года, - событие значительное, нашедшее отражение также и в живописи.

Фрагмент крыши собора Notre Dame de Paris
N.Sarnikov/RFI

Самое полное и подробное описание собора мы находим у Виктора Гюго. В романе ему посвящена целая глава. Описание это настолько хрестоматийное, что мы не будем останавливаться на нём подробно. Отметим только, что в 1830 году, когда Виктор Гюго писал свой роман, собор ещё не был отреставрирован Виоле ле Дюком. Отметим только то, что стало хрестоматийным: «Собор Парижской Богоматери еще и теперь являет собой благородное и величественное здание. Но каким бы прекрасным собор, дряхлея, ни оставался, нельзя не скорбеть и не возмущаться при виде бесчисленных разрушений и повреждений, которые и годы и люди нанесли почтенному памятнику старины, без малейшего уважения к имени Карла Великого, заложившего первый его камень, и к имени Филиппа-Августа, положившего последний. На челе этого патриарха наших соборов рядом с морщиной неизменно видишь шрам. Тетрus edax, homo edacior, что я охотно перевел бы так: "Время слепо, а человек невежествен".

Далее Виктор Гюго пишет: «Прежде всего, чтобы ограничиться наиболее яркими примерами, следует указать, что вряд ли в истории архитектуры найдется страница прекраснее той, какою является фасад этого собора, где последовательно и в совокупности предстают перед нами три стрельчатых портала; над ними зубчатый карниз, словно расшитый двадцатью восемью королевскими нишами, громадное центральное окно-розетка с двумя другими окнами, расположенными по бокам, подобно священнику, стоящему между дьяконом и иподьяконом; высокая изящная аркада галереи с лепными украшениями в форме трилистника, поддерживающая на своих тонких колоннах тяжелую площадку, и, наконец, две мрачные массивные башни с шиферными навесами. Все эти гармонические части великолепного целого, воздвигнутые одни над другими и образующие пять гигантских ярусов, спокойно развертывают перед нашими глазами бесконечное разнообразие своих бесчисленных скульптурных, резных и чеканных деталей, в едином мощном порыв сливающихся с безмятежным величием целого. Это как бы огромная каменная симфония; колоссальное творение и человека и народа, единое и сложное, подобно Илиаде и Романсеро, которым оно родственно; чудесный итог соединения всех сил целой эпохи, где из каждого камня брызжет принимающая сотни форм фантазия рабочего, направляемая гением художника; словом, это творение рук человеческих могуче и изобильное, подобное творению бога, у которого оно как будто заимствовало двойственный его характер: разнообразие и вечность».

Химеры Notre Dame de Paris
N.Sarnikov/RFI

Виктору Гюго принадлежат знаменитые эпитеты, которые не устают приводить, описывая Собор Парижской Богоматери и готическую архитектуру в целом. В частности, это выражение «симфония из камня».При этом подчеркнём, что через всё описание собора проходит лейтмотив разрушения. Не случайно, Виктор Гюго был включён в комиссию по реставрации собора. После реставрации к собору стали относиться иначе. В конце XIX века возникают мотивы восхищения и поклонения. Именно таким великолепным, гордым и великим предстают собора в стиха Поля Верлена

После вечерни

Покинув Париж, приходишь в Notre-Dame,

Там шумы улицы слились в аккорд чуть слышный,

И солнце яркое в тени немеет там,

Пройдя цветных окон узор чудесно пышный.

Спокойной тишиной исполнен этот дом:

В нем явно властвует единый царь - Всевышний.

Вечерни отошли; над черным алтарем

Лишь шесть мерцает свеч; но веет ароматом,

Где с фимиамом слит воск, капавший дождем.

Вот прочтены часы; во мраке синеватом,

Как добрая гроза, звучит суровый хор:

И своды древние ответствуют кантатам.

И полон пением весь сумрачный собор,

Где день, ослабленный Святыми, Королями,

Колеблет в высоте свой теневой узор.

И все здесь говорит о мире, словами

Святыми прогнанных, ночных страстях; с колонн

Надежда тянется незримыми руками.

О неземной восторг! сияет светом он,

Сосредоточенным в луче единой Правды!

Да, бесконечно прав экстаз твой, Симеон!

Так предадим же дух мы в руки Бога Правды!

.........

Такое же восхищение и трепет мы находим и стихах Осипа Мандельштама.

Абсиды (вид собора сзади)
N.Sarnikov/RFI

Notre Dame

Где римский судия судил чужой народ,

Стоит базилика, и, радостный и первый,

Как некогда Адам, распластывая нервы,

Играет мышцами крестовый легкий свод.

Но выдает себя снаружи тайный план,

Здесь позаботилась подпружных арок сила,

Чтоб масса грузная стены не сокрушила,

И свода дерзкого бездействует таран.

Стихийный лабиринт, непостижимый лес,

Души готической рассудочная пропасть,

Египетская мощь и христианства робость,

С тростинкой рядом - дуб, и всюду царь - отвес.

Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,

Я изучал твои чудовищные ребра, -

Тем чаще думал я: из тяжести недоброй

И я когда-нибудь прекрасное создам...

(1912)

А вот в 20 веке в поэзии, как у Виктора Гюго, снова появляется тема разрушения. В стихотворении «Чья очередь» (1961) Рэймон Кено писал:

«Сносят Нотр-Дам

Отбойные молотки стучат

А люди говорят

Что делать есть программа

Снесли же тут недавно и Сен-Симфориен

И Старый Сен-Жермен

И Сен-Дени дю Па, и Сен-Марсьаль

И Сен-Жан-ан-Рон, а он существовал с 1754 года

Не пора ли приняться за что-то покрупнее».

Действительно в то время собор нуждался в реставрации.