История: Миттеран и Тэтчер не желали объединения Германии

Молодой британский историк Павел Строилов «взломал» кремлевские архивы

 Галина АККЕРМАН

опубликовано 17/09/2009 Последнее обновление 03/11/2009 20:31 GMT

Павел Строилов, Лондон.
Фотография автора

Несколько лет назад молодой британский историк Павел Строилов поработал в архивах Фонда Горбачева, где хранились копии всех документов Политбюро периода перестройки. По совету бывшего советского диссидента Владимира Буковского, ему удалось скопировать около 1000 секретных документов, которые теперь вновь стали полностью недоступными для исследователей. На днях эти сенсационные документы  стали достоянием британской газеты «Таймс».

Из документов выясняется, что ни премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, ни президент Франции Франсуа Миттеран не были заинтересованы в распаде Советского Союза или в воссоединении Германии. Миттеран даже предложил своему другу Горбачеву создать франко-советскую бригаду для того, чтобы не допустить объединения двух Германий. Павел Строилов комментирует эти уникальные документы в беседе с  Галиной Аккерман.

Павел, Вам удалось «экспортировать» эти ценные документы на Запад. В каких условиях Вы их получили?

К счастью, документы были отсканированы и находились в виде файлов в Фонде Горбачева. Конечно, для исследователей доступ к ним был ограничен, половину документов вообще не показывали. А копировать что-либо можно было только с личного разрешения Горбачева. Но ведь это чисто техническая задача – превратить ограниченный доступ в неограниченный. Я разобрался, как у них работает локальная сеть, как работает выход в Интернет, и я переслал документы сначала самому себе по электронной почте, а затем переправил в несколько надежных мест на Западе. А после того, как отослал документы, я и сам уехал. Кстати, оказалось, что я правильно поступил. Вскоре, в 2003 году, Кремль приказал Фонду Горбачева прекратить показывать эти документы кому бы то ни было. Ведь оригиналы хранятся в Кремлевском архиве и рассекречены никогда не были.

Здорово, что Вы успели это сделать. Я читала в британской прессе, что Вы скопировали примерно 1000 документов: не только официальные протоколы, но и записи конфиденциальных бесед между советскими и западными руководителями. Среди этих сенсационных документов – записи, касающиеся встречи между Маргарет Тэтчер и Михаилом Горбачевым в Москве в сентябре 1989 года, примерно 20 лет назад. В это время уже очевидно, что рушится соцлагерь. Какую же позицию занимала Маргарет Тэтчер в отношении Варшавского договора и перемен в СССР?  

Она выступила с неожиданной позиции. Она заявила, что Запад не заинтересован в объединении Германии, что он не будет помогать декоммунизации Европы и не будет способствовать никаким переменам, угрожающим существованию и стабильности СССР и Варшавского договора. Я подчеркиваю: она ясно дала понять, что это – не только позиция Великобритании,  но всего Запада. Она говорит совершенно четко: мы поймем вашу позицию, если вы допустите перемены в Восточной Европе только до той степени, которая не ставит под угрозу существование Варшавского договора.

Я бы хотела выступить в роли «адвоката дьявола». Быть может, она говорила так, чтобы успокоить Горбачева, а в то же время британский МИД подавал какие-то иные сигналы реформаторам в Восточной Европе? Мало ли что она говорила! Она даже говорила, что восхищается мужеством и патриотизмом тогдашнего польского руководителя Войцеха Ярузельского, которого собираются судить в Польше. Быть может, все это было лишь риторикой?

Конечно, в этом был элемент риторики. Я сомневаюсь, что Тэтчер сильно любила Ярузельского. Но тем не менее она сделала такое заявление. Сегодня читать его неуютно.

Самое поразительное – это отношение Маргарет Тэтчер, как бы образец западного политического и экономического либерализма, к объединению Германии.

Не следует слишком строго судить Маргарет Тэтчер. В то время все мировые лидеры были против немедленного объединения Германии, в том виде, в каком оно реально произошло. Но в отличие от остальных, Тэтчер говорила об этом публично. У нее была достаточно наивная позиция, она все еще исходила из травматизма Второй Мировой войны. Она опасалась сильной Германии и пересмотра границ в Европе. Однако, когда позднее зашел вопрос о возможном нейтралитете Германии или о вхождении ее в НАТО и одновременно в Варшавский договор (на этом настаивал Горбачев при поддержке Миттерана), она заняла полностью западную позицию, то есть что объединенная Германия должна быть свободным демократическим государством, членом НАТО. Никаких компромиссов она не принимала.

Из того, что уже было опубликовано, поражает отношение Горбачева к восточно-европейским лидерам. Он мечтал об Общеевропейском доме и фактически презирал своих коллег по соцлагерю.

Трудно сказать, что было у него в голове, но точно известно, что он готовил заговоры, чтобы этих лидеров свергнуть. В частности, он интриговал против Хонеккера и Чаушеску. Есть сведения, что Москва стояла и за «бархатной революцией» в Чехословакии, в результате которой был свергнут Якеш. А вот Ярузельского Горбачев выделял и считал его вполне подходящим польским лидером для Общеевропейского дома. Остальных же он сменил, но события вышли из-под контроля Москвы. И в результате в ряде соцстран пришли к власти отнюдь не ставленники Горбачева.

«Таймс» цитирует, со ссылкой на Ваши документы, Шеварднадзе, тогдашнего министра иностранных дел, который предлагает самим сломать Берлинскую стену. Я понимаю, что Горбачева объединение Германии не пугало, потому что он надеялся на создание Общеевропейского дома. А в рамках этого дома, одна Германия или две, какая разница? Я правильно понимаю?

Совершенно верно. Главным вопросом было не объединение Германии само по себе, а когда, как и на чьих условиях это произойдет. По плану Горбачева, объединение Германии должно было произойти постепенно, в рамках объединения Европы, под эгидой «мягко социалистического» Общеевропейского дома. Миттеран его в этом поддерживал. Да и с другими восточно-европейскими лидерами переговоры велись о постепенном открытии границ. Восточные немцы смогли бы начать потихоньку ездить в ФРГ, конечно, с сохранением визового режима. Что же касается Берлинской стены, ее слом казался неизбежным. Невозможно было говорить о конце «холодной войны», сохраняя ее символ в центре Европы. Ведь это было отвратительное воплощение «железного занавеса». Просто события вышли из-под контроля, когда миллионы людей вышли на улицы…

Вы нашли документы, согласно которым Миттеран предлагал даже создание совместных французско-российских вооруженных бригад, под предлогом борьбы с природными катастрофами, чтобы остановить объединение Германии. Такой франко-советский МЧС по борьбе с вольнолюбием.

Это – запись в дневнике Черняева, который был главным помощником Горбачева по международным делам. Черняев записывает, что поступило такое предложение от Жака Аттали, который выполнял функцию такого же советника при Миттеране. Это было в октябре 1989 года. Черняев пишет, что во Францию ездил в командировку Загладин и что вся французская политическая верхушка, включая даже мэров крупных городов  – против объединения Германии.

Вообще Аттали высказывался решительно. Он заявил, что готов переселиться на Марс, если произойдет объединение Германии. Чем объясняется такой страх? Наследие Второй Мировой войны? Непонимание современной Германии? Все же Хельмут Коль не был похож на человека, намеревавшегося возродить нацизм.

Миттеран не разделял наивные идеи Маргарет Тэтчер, хотя и говорил о германском «реваншизме». Но как явствует из его бесед с Горбачевым «за закрытыми дверями», это был демагогический прием  для мобилизации общественного мнения в западных странах. А настоящий его план, совместно с Горбачевым, касался создания единой европейской сверхдержавы с социалистическим уклоном. Он думал, что Москва и Париж будут совместно управлять этим сверх-национальным объединением. Миттеран прямо говорит Горбачеву об этих  двух полюсах новой конфедерации, которые будут совместно контролировать Восточную Европу и Германию. Поэтому он не хотел, чтобы объединение Германии произошло быстро и на западных условиях. Это был вопрос о власти. Свободную, скорее правую, мощную единую Германию невозможно было бы поставить под контроль. А Миттеран хотел, чтобы Германия в обмен на объединение, отдала многие из своих суверенных полномочий.

4 июля 1989 года состоялся визит Горбачева во Францию. И Миттеран прямо сказал Горбачеву, что союз России и Франции – не только исторический. Нам вскоре придется вместе заниматься германским вопросом, заявил французский президент. В свое время он был решен путем насилия, а теперь мы, мол, решим его гармонично.

Бывший министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин, который прочел публикацию в «Таймс», заявил, что не надо преувеличивать. Тэтчер и Миттеран говорили, мол, сегодня одно, а завтра другое. Короче, Ведрин пытается снизить уровень взрывоопасности сенсационных документов. В то же время, французский госсекретарь по европейским делам Пьер Лелуш признает, что эти разоблачения могут даже привести к некоторому охлаждению отношений между Францией и Германией. Вы в курсе германских реакций на публикацию в «Таймс»?

Пока нет, хотя ко мне уже обратилась с просьбой об интервью редакция журнала «Штерн».

Опубликовали ли Вы эти документы по-русски и собираетесь ли публиковать их на других языках?

В течение последних лет, Владимир Буковский и я сам работаем не покладая рук. Пытаясь опубликовать эти кремлевские архивы. Но это не так просто. Вот сейчас мы обнародовали лишь несколько документов, и тут же у такого крупного, блестящего политика как Маргарет Тэтчер обнаруживается свой «скелет в шкафу». Можете себе представить, какие скелеты обнаружатся у Миттерана, Аттали или даже Буша старшего? Поэтому чувствуется большое сопротивление политического и академического эстеблишмента публикации этих источников. Это почти как российское противодействие «попыткам фальсификации истории». Мы все же надеемся, что сейчас пробили брешь. Кстати, на русском многие из этих документов уже были опубликованы, правда, с купюрами, самим Фондом Горбачева. Когда они поняли, что произошла утечка, они сами опубликовали один или два сборника. Мы думаем, как опубликовать эти документы полностью по-русски, но главная наша задача – публикация на Западе. В России гораздо больше интереса к истории, и там знают о горбачевском периоде больше, чем здесь.