Москва: Суд над современным искусством

Интервью с бывшим директором Сахаровского Центра и Музея Юрием Самодуровым

 Галина АККЕРМАН

опубликовано 23/09/2009 Последнее обновление 24/09/2009 09:43 GMT

Юрий Самодуров
www.sakharov-museum.ru

Юрий Самодуров – сотрудник Центра современного искусства в Москве и одновременно – подсудимый на довольно абсурдном процессе. Вместе с бывшим куратором Третьяковской галереи Андреем Ерофеевым Самодуров организовал в 2007 году, в Сахаровском центре, выставку «Запретное искусство 2006», которая вызвала нарекания общественного движения «Народный собор».

Эта организация и подала в суд на Ерофеева и Самодурова, обвиняя их в оскорблении чувству верующих. На деле, на выставке, за фальш-стеной, были представлены примерно 20 работ, которые дирекция Третьяковки и некоторых других музеев  отказалась из осторожности выставлять в 2006 году, из-за их «провокационного» характера. Впрочем, многие из этих работ были созданы еще в советское время художниками-нонконформистами.

Юрий, в настоящее время идут слушания по этому абсурдному делу. Вас обвиняют в разжигании религиозной ненависти.

Нас с Ерофеевым обвиняют в разжигании межрелигиозной розни. Так сформулировано обвинение.

На заседании суда, которое состоялось 17 сентября, в качестве одного из свидетелей обвинения был заслушан один из руководителей «Народного Собора», Олег Касин, который также является одним из руководителей организации РНЕ, то есть в прошлом этих людей называли «баркашовцами».

Во всяком случае, в прошлом он был одним из активных членов РНЕ.  На суде он сказал, что вышел из этой организации.

Активность «Народного Собора», из-за которой Вы оказались на скамье подсудимых, распространяется и на другие манифестации современного искусства? Или Сахаровский центр оказался под особым прицелом?

На судебном заседании Андрей Ерофеев как раз задал вопрос Касину: «Сколько судебных дел, связанных с феноменами современного искусства, которые вам не нравятся, вы в последние годы возбудили?» Касин промямлил: «Несколько». А Ерофеев тут сказал: «Вы не помните? А я знаю точно: двенадцать». И несколько дел он перечислил. Среди обвиняемых – один из калининградских театров и писатель Виктор Ерофеев, брат Андрея, за его телепрограмму и одну из его книг. Однако Касин тут же пояснил: «Это – только одна из сторон нашей деятельности».

Тут-то я его и спросил: «А скажите, свидетель, вытекает ли Ваше отношение к выставке "Запретное искусство" из Ваших общественно-политических и религиозных убеждений? Он ответил, что вытекает. 18 сентября я сделал запрос через суд Московской Патриархии,  насколько идеи и методы «Народного Собора», особенно «Мобилизационный проект», соответствуют принципам поведения православного христианина.  Но, разумеется, суд мне отказал.

 Дело в том, что самая интересная часть деятельности «Народного Собора» - это так называемый «Мобилизационный проект». Суть этого проекта – с использованием всех имеющихся сил и ресурсов добиться смены нынешней политической и культурной элиты на иную, ту, которая разделяет и реализует традиционные национальные ценности. Что это такое – не вполне понятно. Но там есть такой замечательный тезис – нет времени на раскачку, чтобы произвести эту замену безболезненно. Вот это и есть главное направление Касина. «Народный Собор» тесно сотрудничает с отделом внешних сношений Московской патриархии, хотя Касин отрицает свою зависимость от РПЦ. Он утверждает, что «Народный Собор» только посылает туда информацию, в том числе посылал информацию о нашей выставке.

Но я расскажу Вам конкретную историю . Когда отделом внешних церковных сношений заведовал протоиерей Всеволод Чаплин, я встретил его на каком-то приеме. Я попросил, чтобы он поддержал инициативу Сахаровского центра о присвоении  одной из московских улиц имени Рауля Валленберга. Как человек образованный, он знал, кем был Валленберг. Он сказал, что Патриархия сама заниматься этим не будет, но может предложить одной из православных организаций, например, «Народному Собору», поддержать наше обращение.

Вообще, это – ребята серьезные. В заявлении «Народного Собора» по поводу «Мобилизационного проекта» говорится в частности: «Желательно [обеспечить смену элит] сверху, а не снизу, ибо опричнина всегда менее кровава и разрушительная для страны, чем пугачевщина». Так что же, суд против Вас – это часть «опричнины»?

Конечно. Но когда мы говорим «менее кровава», следует учесть, что они говорят. Ядро идеологов «Народного Собора», уже выступивших в качестве свидетелей обвинения на нашем процессе, выдавали такие тексты: «Нам очень хотелось набить подсудимым морды и разгромить их выставку, но мы – люди законопослушные и надеемся на справедливый суд и на наше государство. Но вот если…» Одна свидетельница впрямую проговорилась. На мой вопрос о том, какова будет ее реакция, если суд нас оправдает, признав, что работы, которые были выставлены на выставке, являются нормальной частью современного искусства, она ответила: «Тогда мы подумаем, как взять дело в свои руки».

По Вашему мнению, прокуратура уступила давлению со стороны «Православного Собора», чтобы возбудить дело против Вас и Ерофеева, или же у властей есть интерес вас обоих осудить?

«Народный Собор» - это группа активистов, которые работают в сотрудничестве с церковными и иными структурами в аппарате власти, а также с конкретными депутатами. Они, например, открыто признают, что запрос в прокуратуру по поводу нашей выставки сделал по их просьбе один из депутатов. Обычно они служат проводниками каких-то инициатив власти или церковных кругов: собирают подписи по церквам для массовых протестов  и так далее. Зачастую люди, которые подписывают их призывы, - это люди малообразованные, социально неблагополучные. Для них демократия и либерализм – это происки если не Сатаны, то во всяком случае жидов. Нам на суде все время советуют «поехать в свой Израиль», хотя ни я, ни Ерофеев – не евреи.

И они – весьма эффективны. Все-таки им удалось, как я уже сказал, за последние годы возбудить двенадцать дел. Они пытались возбудить дело и против известного владельца галереи Марата Гельмана, но проиграли суд. Однако, эти судебные процессы – только часть их деятельности. Они издают газету тиражом 30 000 экземпляров, в которой они занимаются патриотическим военным воспитанием.  Тираж вроде небольшой, но все же заметный, тем более что распространяется он в тех храмах, где священники, видимо, сочувствуют таким идеям.

Сколько времени будет продолжаться Ваш процесс? И каковы перспективы?

Пока опрошены около 15 свидетелей обвинения, из 134 человек, перечисленных в обвинительном заключении. Но среди них были все идеологи. Остальные – это просто люди, чьи подписи были собраны активистами. Все они нас ненавидят и все врут. Это – самая яркая их черта. Все они – верующие православные и все, как один, лгут.

Ерофеев поймал на лжи Касина. Он ему сказал: «Свидетель, вы утверждаете, что видели на выставке "Запретное искусство" несколько работ прямо в зале, а не за фальш-стеной, в том числе скульптуру, изображающую в металле три буквы самого знаменитого нецензурного слова русского языка». Касин подтвердил. Ерофеев предложил ему поклясться на Библии. Касин разозлился и, несмотря на протесты судьи, положил руку на Библию и поклялся. А потом мы достали фотографии.  В зале-то ничего не было, все работы были скрыты за фальш-стеной, и их можно было увидеть только через дырочки.

И так врут все свидетели. Они утверждают, что были на выставке, и она оскорбила их религиозные чувства, но на выставке они не были. Другую свидетельницу спросили, откуда она узнала о выставке. Она сказала, что из интернета. Она опознала по фотографиям 15 работ, которые она якобы видела в интернете во время выставки. А это – прямая ложь. Дело в том. что до конца выставки в интернете были размещены фотографии только трех работ, которые без нашего разрешения опубликовали «Новые известия». Это подтверждено на суде. Ерофеев тогда взорвался: «Свидетельница, зачем Вы врете? Зачем продаете свою бессмертную душу?»

Это – классический советский прием. «Я книгу не читал, но категорически осуждаю».

Не совсем. Тут важно, что это – вранье. Согласно уголовно-процессуальному кодексу, свидетель может рассказать суду о каких-то обстоятельствах, даже если он сам их не видел, а получил сведения от третьего лица. Короче, у них есть возможность свидетельствовать, не солгав. Но все они лгут. Они врут, потому что очень сильно нас ненавидят. Кроме того, они утверждают, что советовались со своими духовниками, а те, как видно, их учат, что ради благого дела можно и соврать.

А какой поддержкой в Москве Вы пользуетесь? Художественные круги?

Со стороны художественной среды поддержки мало. Это – самый больной для нас момент. Практически никакой поддержки со стороны известных художественных критиков, кураторов мы не чувствуем. Конечно, было письмо группы известных художников, которые написали, что судить за эту выставку нельзя. Но что нельзя судить, это – одно, а поддержать нас именно как организаторов этой выставки – это другое. Ведь выставка была посвящена важной для современной культуры и для России проблеме. Речь идет о цензуре и о самоцензуре в области искусства. А это не обсуждается совершенно. На суд приходят несколько моих друзей и знакомых, старые диссиденты, несколько художников. Журналистов практически нет, за исключением Веры Васильевой, которая уже написала книги о процессе Пичугина, о процессе Невзлина. Возможно, и о нашем напишет.  Но вообще жалко, что журналисты не приходят: ведь важны не только факты, сухая хроника, но и эта атмосфера ненависти и цинизма. Активисты «Народного Собора» все время нам грозят: если, мол, суд вас не осудит, плохо вам будет. Сплошное кафкианство!