опубликовано 30/09/2009 Последнее обновление 02/10/2009 15:26 GMT
Ярослав ГОРБАНЕВСКИЙ: Прикремлевская организация под названием "Наши" обратилась в российский суд с иском против журналиста Александра Подрабинека, обвинив его в оскорблении чести и достоинства ветеранов. Об этом - наша беседа с русским адвокатом Юрием Шмидтом. Здравствуйте.
Юрий ШМИДТ: Добрый день.
Ярослав ГОРБАНЕВСКИЙ: Прежде, чем перейти к сути дела, один вопрос юридического свойства: можно ли оскорбить честь и достоинство ветеранов? То есть, существует ли такое юридическое понятие "ветераны"?
Юрий ШМИДТ: Вы знаете, в этом деле есть некоторые неясные моменты. Всё российское законодательство последних лет, направленное на ограничение свободы слова, направленное на борьбу с людьми, которые находятся в оппозиции к путинско-медведевской власти, - оно строилось таким образом, чтобы даже законодательную базу этой свободы слова уменьшить. В частности, у нас появилось в праве такое понятие, как «экстремизм», появилось понятие «разжигание ненависти к определенной (неопределенной!) социальной группе».Под словом «социальная группа» - понимай, что хочешь! Я думаю, что виновата не плохая юридическая подготовка думских юристов, а именно целенаправленное действие на то, чтобы в нужных случаях – с их точки зрения, «нужных» случаях – привлекать к ответственности любого человека.
ЯГ: То есть чем «размытее» термины закона, тем проще повернуть его туда, куда нужно…
Юрий ШМИДТ: Повернуть, как дышло, как говорит русская пословица. Поэтому я не удивлюсь, если ветеранов посчитают некой социальной группой. И если дойдет вплоть до возбуждения уголовного дела. Это вполне в традициях нынешнего времени.
ЯГ: В статье, которая вдруг вызвала целую лавину грязи и ненависти в отношении ее автора, Александр Подрабинек пишет: "Тех, кто боролся с нацизмом, надо уважать. Но не защитников советской власти". То есть, остается предположить, что и в суд на него подают не ветераны, боровшиеся с нацизмом, а ветераны, защищавшие советскую власть. Конечно, это бывает трудно отделить в живой жизни, где намешано много всего. Но оскорбиться видимо могли именно защитники советской власти. Или их поклонники. Ну что ж, оскорбились, подали в суд. На первый взгляд, ничего страшного.
Юрий ШМИДТ: Я понимаю… Статья эта лежит передо мной. Если будет судебное дело, «Наши»-то как заявители, как истцы здесь вообще ни при чем! Кто они такие «Наши»?! Это они что ли ветераны?! Это они что ли воевали против фашизма, трудились в тылу?! Кто они такие? Они вообще «ненадлежащие истцы»! Я полагаю, что этой статье (А.Подрабинека) есть единственное физическое лицо – это Владимир Долгих, бывший секретарь ЦК КПСС, который еще бы мог обратиться в суд и от своего имени, и от имени комитета (ветеранов), который он возглавляет. Это был бы нормальный судебный спор, и в конечном итоге, я бы в этом ничего страшного не видел. У Подрабинека совершенно защитимая позиция: он четко отделил «овец от козлищ» и сказал, кого следует уважать, а кого – с его точки зрения – уважать не следует. Уважение, между прочим, так же, как и любовь – сугубо личное чувство. Кого хочу – того люблю, кого хочу – того уважаю. А если еще могу сформулировать, за что – тем лучше…
ЯГ: В нормальной стране даже ненормальный человек на это имеет право, а прокуратура и суд уж там решат, принимать ли жалобу, возбуждать ли дело, осудить ли, оправдать ли. Возможно, главная проблема встает в связи с тем, что российский суд - неправый. Что в современной России всё больше и больше попирается принцип равенства граждан перед законом? И неважно, есть ли юридические основания для возбуждения дела, а важно, кто возбуждает? и зачем?
Юрий ШМИДТ: Я с вами полностью согласен. В то же время, у меня есть представление, что в действиях «Наших» (хотя они, конечно, носят не спонтанный характер, - это марионетки, и нам известно, где находятся «кукловоды», которые им все время подбрасывают пищу для их действий) вряд ли политическая заинтересованность высшей власти проявится до такой степени, чтобы оказывать давление на суд. Здесь, понимаете, речь идет о достаточно частном случае. Это не угрожает ни их – сегодняшних наших властителей – господству, ни их наворованной собственности. Мне случилось защищать Андрея Пионтковского (политолога), когда его пытались обвинить в написании экстремистской книги. Суд вынес справедливое, правосудное решение, даже, несмотря на то, что это был Басманный суд. Хуже здесь не то, что есть возможность все-таки встретиться в суде. Это, в конце концов, цивилизованная форма, даже в наших условиях. Когда речь идет о гражданском иске: пожалуйста, вы считаете себя обиженными, оклеветанными – вы обратились в суд. На здоровье! Я буду требовать, либо чтобы вы доказали мою вину, либо буду представлять доказательства, что я имел право сказать так, как сказал.
Хуже ведь другое: сегодня ведь «осаде» подверглась вся семья Саши Подрабинека, в его адрес раздаются угрозы, он боится за жену, боится за детей. А эти заявления! Я помню, когда за границу пытались выгнать Бориса Пастернака, когда устроили травлю в связи с публикацией за рубежом «Доктора Живаго», тогда все наши газеты были полны… ну это знаменитое: «я Пастернака не читал, но этого проходимца, антисоветчика я осуждаю». Тогда лидер нашей страны Хрущев заявил: «Пусть едет к своим хозяевам на Запад!». Дескать, в нашей стране ему делать нечего. Вот это воскрешение риторики далеких времен, - которые, казалось, уже ушли в прошлое, - вот это меня пугает больше, чем просто возможность рассмотрения дела в судебном порядке.
ЯГ: Выйдем из юридической сферы: не только собственно власти и те, кто кормится при них, составляют российское общество. Вы - российский юрист, то есть, тоже часть российского общества, в котором идет сейчас, с одной стороны, эта лавина ненависти, угроз ( в частности, угроз жизни), с другой стороны, идет обратная волна поддержки. Насколько все эти обвинения против Подрабинека, вся эта защита советского прошлого соответствует сегодняшнему состоянию российского общества?
Юрий ШМИДТ: Интересный вопрос. Я, конечно, не социолог, и лично общаюсь с особым кругом людей, тем кругом, который сейчас пишет и подписывает коллективное письмо в защиту Александра Подрабинека. Естественно. Я время от времени включаю телевизор, читаю – по необходимости – официозную газету, в которой печатаются нормативные материалы. Я имею представление о том, что происходит в обществе в целом. Я думаю, что людей, настроенных к Подрабинеку крайне негативно, ничтожно мало. Они очень голосистые, они пытаются заявить о себе по разным поводам. Когда было дело в отношении Андрея Пионтковского, когда я защищал Юрия Самодурова, я столкнулся с огромным количеством такой – я бы сказал – «православной нечисти», совершенно безумными, фанатичными людьми. Но в основном, что характеризует наше общество сегодня, - это страшная пассивность и забота о выживании.
ЯГ: В своей статье Александр Подрабинек пишет о Владимире Долгих (председателе московского Совета ветеранов), называя этого бывшего секретаря ЦК КПСС «ветераном тоталитаризма». И обращаясь лично к Владимиру Долгих, Александр Подрабинек пишет: «Вы, Владимир Иванович, из той банды коммунистических преступников, которые пытались погубить нашу страну, а потом сумели счастливо избегнуть суда и наказания». Мой вопрос к вам - о значении правосудия для судеб страны. Может быть, именно потому так называемые "Наши" прославляют кровавый советский режим, уничтоживший больше русских людей, чем все нацисты вместе взятые, что не было этому режима Нюрнберга?
Юрий ШМИДТ: Совершенно верно, этому режиму не было Нюрнберга. И надо сказать, что все мы, кто в какой-то мере считает себя причастным если не к краху Советского союза, а к ускорению краха коммунистической власти, все мы чувствуем свою вину за то, что многое не доделали. Я помню призывы Андрея Дмитриевича Сахарова, я помню, сколько говорила Галина Старовойтова о необходимости люстрации, необходимости отстранить людей, которые работали в репрессивных органах и т.д., о необходимости, действительно, провести свой Нюрнберг, чтобы расставить точки над i, чтобы общество могло очиститься, покаяться в том, в чем виноват каждый, и начать отсчет новой жизни. Этого, увы, не произошло… И надежды на то, что это произойдет в обозримом будущем, тоже нет, потому что сегодня у власти стоят… Да хоть в нашем городе Петербурге посмотрите, кто у нас губернатор. Да хоть посмотрите на одного из двух президентов – на «старшего» президента, который большую часть сознательной жизни прослужил в органах государственной безопасности. Время идет, а общество наше находится в том состоянии, в котором действительно требуется – я бы такой юридический термин произнес – «санация». Это слово точно отражает те действия, которые необходимо было бы провести: назвать вещи своими именами, назвать преступления преступлениями. А у нас идет совершенно другой процесс. Вы знаете все наши «потуги» сегодняшнего дня: борьба с фальсификаторами истории, причем на законодательном уровне закрепляется, что было в истории, как её нужно понимать и трактовать. Делают это люди, которым хочется представить историей – лжеисторию, придуманную историю. Многое из того, что делается у нас сегодня, увы, не вселяет больших надежд на очищение общества и на подъем общественной нравственности.
Интервью
21/04/2010 19:54 GMT
20/04/2010 17:01 GMT
19/04/2010 17:31 GMT
Крупнейшим событием русско-французского года в Париже стала выставка «Святая Русь» в Лувре. Его комментирует Ольга Медведкова, французский искусствовед, автор книги «Иконы в России», которую издало издательство «Галлимар», и один из организаторов симпозиума на тему «Идея Святой Руси», прошедшим в конце марта в Лувре.
15/04/2010 16:38 GMT
13/04/2010 17:24 GMT
13/04/2010 14:32 GMT
13/04/2010 14:18 GMT
12/04/2010 16:35 GMT
09/04/2010 19:33 GMT
07/04/2010 17:35 GMT
ТЕМА ДНЯ:
21/04/2010 11:21 GMT
ФРАНЦИЯ:
22/04/2010 15:10 GMT
21/04/2010 16:57 GMT
19/04/2010 18:18 GMT
В ЕВРОПЕ И МИРЕ:
22/04/2010 16:38 GMT
22/04/2010 13:12 GMT
22/04/2010 11:29 GMT
21/04/2010 19:16 GMT
21/04/2010 11:14 GMT
20/04/2010 11:59 GMT
Прямая речь: