Рамзан Кадыров против правозащитного общества Мемориал

Александр Черкасов ("Мемориал"): "Теперь в России сказать то, что думаешь, стоит 70 тысяч рублей"

 Дмитрий ГУСЕВ

опубликовано 07/10/2009 Последнее обновление 07/10/2009 15:56 GMT

Член правления правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкасов.
Фото: A. Podrabinek/RFI

Во вторник московский суд частично удовлетворил иск президента Чечни Рамзана Кадырова к руководителю "Мемориала" Олегу Орлову. Суд обязал "Мемориал" опровергнуть заявление Орлова о том, что Кадыров несет ответственность за убийство в Чечне правозащитницы Натальи Эстемировой. "Мемориал" и лично Олег Орлов должны возместить Кадырову моральный ущерб, который суд оценил в 70 тысяч рублей. Решение суда мы попросили прокомментировать Александра Черкасова, который входит в правление «Мемориала» и был на судебном процессе.

Дмитрий Гусев: "Мемориал"  будет оспаривать решение Тверского суда Москвы?

Александр ЧЕРКАСОВ: Да. Скорее всего мы будем оспаривать его в Конституционной инстанции, не ожидая, впрочем, от этого особенного результата, - и вплоть до Европейского суда по правам человека.

ДГ: Какие материалы представил Мемориал на суде?

Александр ЧЕРКАСОВ: Два тома уголовного дела состояли в основном из представленных нами материалов. Эти материала – по пунктам – подтверждали все сказанное Олегом Орловым. Мне-то казалось, что не только материалы были хорошо подготовлены. Но и выступление наших юристов Сергея Давидиса, Анны Каретниковой, Анны Ставицкой также все раскладывали по полочкам. Но решение было иное – частично удовлетворить иск. Ну хорошо, что в полтораста раз снизили сумму, по сравнению с тем, что запросил Рамзан Кадыров. Оказывается теперь это стоит всего 70 тысяч рублей – сказать то, что думаешь. Удовлетворения нет, абсолютно нет удовлетворения (решением суда). По сравнению с тем, что было представлено нашей стороной, выступление адвоката Красненкова ( адвокат Кадырова) мне казалось каким-то удивительным: там не было, по-моему, никакой правовой аргументации, или на 95% не было. На 50% это выступление не относилось к рассматриваемому в суде делу. И всё равно суд фактически принял его сторону. Я не сказал бы, что мы ощущаем себя победителями, хотя в полтораста раз снижена сумма выплат по сравнению с запрошенной Рамзаном Кадыровым. Нам гораздо важнее, что сказанное Орловым – эта позиция – скорее, была подтверждена в суде, и обязательство её опровергнуть, мягко говоря, не вызывает у меня радости.

ДГ: Олег Орлов неоднократно подчеркивал, что говорил о «вине» Кадырова в политическом плане: президент Чечни так или иначе несет ответственность за все, что происходит в республике. Кадыров – виновен – это не сообщение, информация, а личное мнение Олега Орлова. Что отвечала защита Кадырова на это?

Александр ЧЕРКАСОВ: Защита никак не оспаривала правовую аргументацию нашей стороны. Более того, говорила о вещах, не связанных с рассматриваемым делом. Были (у нас) пространные ссылки на решения по аналогичным делам Европейского суда по правам человека. Была подробно рассмотрена практика работы правозащитников в Чечне – невозможной работы. По пунктам разобрано, что и кто из руководителей Чечни говорил как по поводу методов действия силовых структур, так и по поводу тех, кто эти методы критикует, - прежде всего, нас и наших коллег. Картина, по-моему, складывалась четкая. По-моему, это не было состязанием в области права. Судья быстро зачитала свое решение, и пристав предложил собравшимся покинуть зал.

ДГ: «Мемориал» с самого начала не очень верил в объективное рассмотрение дела. Процесс должен был стать поводом напомнить о систематических нарушениях прав человека в Чечне. Какие доказательства были представлены суду?

Александр ЧЕРКАСОВ: Основные свидетельства прозвучали на первом заседании 25 сентября. Сегодня я в своих показаниях еще раз описал известные мне со слов Наташи Эстемировой обстоятельства её последней – двухчасовой – беседы с Рамзаном Кадыровым, когда он орал на неё, угрожал ей, после чего она была вынуждена на долгое время покинуть Чечню. Я рассказал о повседневном давлении на тех из моих коллег, которые работают в Чечне, занимаются здесь и сейчас происходящими событиями, то есть похищениями людей, исчезновениями, пытками… Один эпизод касался незаконного задержания моих коллег Шахмана Акбулатова, Миланы Бахаевой и Заремы Мукушевой 17 июня 2008, когда они пытались снимать на фото и видео здание бывшей незаконной тюрьмы в селе Гойты Урус-Мартановского района. Их тогда незаконно задержали, доставили в райотдел внутренних дел и там угрожали, среди прочего, вывезти в горы и расстрелять. Другой эпизод связан с работой моего чеченского коллеги Ахмеда Гисаева, который вместе с Наташей Эстемировой пытался привлечь прокуратуру к расследованию незаконного содержания в Ачхой-Мартановской районной больнице похищенного человека – Апти Зейналова. Ахмед Гисаев привлек следователей прокуратуру к документированию этого эпизода, за тем стал объектом слежки и – как мы предполагаем – возможного похищения. Мы сумели эвакуировать Ахмеда из Чечни – сейчас он в безопасном месте. Но когда он уже выехал оттуда, к нему домой приходили неизвестные вооруженные люди, искали его, а когда не нашли, заявили, что он наверно ушел в боевики. При нынешней ситуации в Чечне это может означать угрозу не только ему самому, но и его родственникам. Я напомнил суду историю убийства Умара Израилова в Вене и похищение и исчезновение в Грозном Магомед-Салиха Масаева – двух людей, которые пытались в суде оспорить незаконное задержание, содержание в секретных тюрьмах в селе Центорой, пытки ит.д. Эти люди пытались пойти правовым путем – они погибли или исчезли. Я не скажу, что это очень много, но эти преступления, связанные с нынешней чеченской властью, еще не рассматривались в российском суде.

ДГ: Адвокат Кадырова Андрей Красненков выдал журналистам «домашнюю заготовку» официальной пропаганды против правозащитников. Критикуя Кадырова, правозащитники дестабилизируют обстановку в Чечне. Такую точку зрения россияне могу услышать по федеральным каналам. Ответ правозащитников там не слышен. Что можно возразить на эти обвинения?

Александр ЧЕРКАСОВ: Мы стали особенно неудобны в течение последнего года. В 2007-08 годах в Чечне наступила относительная нормализация: меньше вылазок боевиков, не было подрывов смертников, да и активность силовиков снизилась. Число похищений людей в 2007 составило 35 человек, по нашим данным. При том, что в 2006 – 180. В 2008 – 42 похищенных. Но в последний год – с лета прошлого года – ситуация изменилась. Всё больше молодых людей уходит в горы. Стало ясно, что даже дозированное насилие, которое использовали нынешние чеченские власти в борьбе с подпольем, оно лишь порождает ответное насилие. Активизировались силовики – перешли к методам «коллективной ответственности, коллективного наказания». Не менее 30 домовладений было сожжено силовиками в отместку за то, что кто-то из родственников хозяев этих домов ушел в лес, к боевикам. Именно эти эпизоды документировала Наташа Эстемирова. Резко возросло число похищений: за первые 6 месяцев 2009 года похищено, по нашим, неполным данным, 74 человека. То есть мы возвращаемся к ситуации до 2007 года, когда положение было ненормальным. Информация об этом становится особенно неудобной, поскольку не свидетельствует о стабилизации, о том, что Чечня – самый безопасный субъект Российской Федерации. Последней каплей, переполнившей чашу терпения местных властей, как мы считаем, стала информация Наташи Эстемировой на сайте «Кавказский узел»: известие о публичной казни похищенного человека в селе Ахкинчу-Борзой 7 июля этого года. Ризван Альбеков, похищенный днем 7 июля, вечером был привезен в село и на глазах односельчан расстрелян со словами, что так будет со всеми, кто помогает боевикам. «Публичная казнь» - словосочетание для Чечни очень чувствительное. Именно публичные казни в 1998-99 годах многих убедили в том, что такой режим существовать не должен. Наташа сообщила об этом 9 июля. 10-го «мемориальцев» вызвали на совещание к Уполномоченному по правам человека Чеченской республики Нурди Нухажиеву, где со ссылкой на высшее чеченское руководство их журили за то, что они сообщают о таких вещах, выносят сор из избы. А 15 июля Наташа была убита.

Понимаете, это очень неудобная информация. Эта работа (правозащитников) была слишком неудобна, и она была фактически прекращена. Только правозащитники в последнее время были источником объективной информации о далеко ненормальной ситуации в Чечне. Нам говорят, что это чей-то «заказ». Ну что ж… У общества всегда есть заказ на объективную информацию. Власти, не способные справиться с ситуацией, пытаются не дать обществу эту объективную информацию.

ДГ