Кавказский дневник Розы Мальсаговой 14/12/2009

Права человека или полное российское бесправие? Интервью с ингушским правозащитником Магомедом Муцольговым

 Роза МАЛЬСАГОВА

опубликовано 15/12/2009 Последнее обновление 15/12/2009 13:41 GMT

Магомед Муцольгов
http://www.mashr.org/events/event11.php

Отмечая всемирный День прав человека 10 декабря, нельзя не задуматься над ситуацией с правозащитниками в России, и особенно на Северном Кавказе, где попросту происходит их отстрел. Роза Мальсагова анализирует ситуацию и беседует с руководителем ингушской правозащитной организации «Машр» Магомедом Муцольговым.

В 1950 году Генеральная Ассамблея ООН предложила всем государствам и заинтересованным организациям отмечать 10 декабря как День прав человека, основным положением которого стал тезис о том, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах, независимо от расы, цвета кожи, пола...

Российская действительность, к сожалению, далека от провозглашенного идеала.

Начиная с колонизации национальных окраин российской империи, в обиход была введена унизительная терминология, четко разделившая права «старшего брата» и всех остальных, в разряд которых попали представители 15 союзных республик великой державы.

В проводимой государственной политике родные языки ушли на второй план: выросло несколько поколений, которые зачастую не владели языком своих предков, история многих народов была искажена до неузнаваемости. На бытовом уровне в обиход очень быстро вошла терминология, разделившая нас на «русских» и всех остальных: «азиатов, черномазых, жидов, чучмеков»…

Фактически в полурабском подневольном состоянии и сегодня живут многие мигранты, приехавшие на заработки в российские мегаполисы из ближнего зарубежья. Любой страж порядка вас задержит в первопрестольной, если ваш внешний облик не соответствует «славянскому стандарту».

Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин неоднократно высказывал свою озабоченность по поводу политического экстремизма, проявляющегося в разжигании социальной, расовой, национальной и религиозной вражды, распространении идей фашизма.

Сами же правозащитники, равно как и журналисты, стали расстрельным объектом. Нынешний год был сущим кошмаром: в июле убита чеченская правозащитница Наталья Эстемирова, месяц спустя - правозащитники Зарема Сайдулаева и ее муж расстреляны в Грозном, в октябре под Нальчиком в упор в Макшарипа Аушева выпущено около 60 пуль. Убийцы до сих пор разгуливают на свободе, как, впрочем, и в остальных случаях.

Полным цинизмом стал приговор Карабулакского городского суда Ингушетии, вынесенный 11 декабря по делу об убийстве владельца оппозиционного сайта "Ингушетия.ру" Магомеда Евлоева, убитого 31 августа прошлого года в кортеже, который сопровождал министра внутренних дел Ингушетии Муссы Медова. Пуля в висок Евлоеву была выпущена начальником охраны силового министра Ибрагимом Евлоевым. По официальной версии, Магомед Евлоев был застрелен случайно, а на самом суде прозвучала еще одна дичайшая версия, согласно которой Евлоев якобы сам ударился о дуло пистолета.

Судебное дело, в котором все было изначально ясно, вплоть до сценария убийства, восстановленного по минутам, подделанных милицейскими чинами документов, оформленных уже после убийства, заказчиков и исполнителей, длилось год и три месяца. В результате убийца получил два года вольного поселения, непосредственных соучастников преступления заранее вывели из-под удара, переведя на работу в Москву. Вынося судебное решение, государство фактически легализовало убийства правозащитников.

А заявление экс-президент России Путина после убийства Анны Политковской, что "Это убийство наносит действующей власти гораздо больший урон и ущерб, чем ее публикации», и президента Чечни Кадырова, который отозвался на смерть правозащитницы Эстемировой, охарактеризовав её как «человека без совести и чести», дали красный свет убийцам.

***

О положении дел правозащитников, условиях их работы, мы беседуем с руководителем ингушской правозащитной организации «Машр» Магомедом Муцольговым.

Магомед, северо-осетинские правозащитники обратились к президенту Ингушетии с просьбой защитить их от притеснений со стороны властей Северной Осетии.

К обращению к  Евкурову правозащитники приложили "Обращение к Президенту РФ", в котором подробно описывают сложившуюся обстановку с правами человек в Северной Осетии.

Сам факт обращения осетинских правозащитников к президенту Ингушетии вызывает, мягко говоря, легкое недоумение, хотя бы исходя из непростых ингушско-осетинских отношений и того, что сами ингушские правозащитники нуждаются в защите.

 Как  Вы можете прокомментировать обращение осетинских правозащитников? 

Мне легко прокомментировать, в чем тут дело. Эти люди – мои коллеги, которые недавно побывали здесь в Ингушетии, в Назрани. Была проведена встреча между неправительственными организациями Северной Осетии и Ингушетии. На этой встрече присутствовал Верховный комиссар по правам человека Совета Европы Томас Хаммарберг, уполномоченный РФ по правам человека Владимир Лукин, известные правозащитники Валерий Борщов, Людмила Алексеева. На эту встречу, по просьбе неправительственных организаций республики, приехал наш президент Евкуров. Наши гости были шокированы самой возможностью проведения такого форума в Назрани, они восхищались доступностью президента. Поэтому представители северо-осетинских организаций подумали, что они могут обратиться к Евкурову и что им будет легче обсуждать свои проблемы, чем в Северной Осетии.

А что, Евкуров имеет большее влияние на президента России, чем президент Северной Осетии Мамсуров?

Я не думаю, что кто-то имеет большее или меньшее влияние. В свое время Владимир Путин заявлял, что Северная Осетия является форпостом России на Северном Кавказе. Поэтому понятно, что влияние нашего президента не слишком велико. Но обращение к Евкурову было составлено на огромном митинге. А у нас огромный митинг даже провести невозможно. Не только правозащитный митинг, но даже собрание в память о наших погибших коллегах. Так что осетины могли бы обратиться напрямую к президенту РФ, без посредничества Евкурова.

Свидетельствует ли это обращение о том, что налаживаются отношения между ингушской и северо-осетинской стороной?

Есть признаки положительной тенденции. Но отношения не налажены. Вообще прошло 17 лет без всяких отношений. Сохраняется вражда к нашим беженцам, которым не могут вернуться домой.

Я понимаю, что есть люди в неправительственных организациях или в оппозиционных партиях в Осетии, которые считают, что таким образом они могут сделать первый шаг. Не думаю, что это – большие сдвиги в отношениях между Осетией и Ингушетией.

Как складываются отношения вашей организации с властью?

Открыто нас не преследуют. Тем не менее наши телефоны прослушиваются, здесь нет сомнений. Отношения со стороны власти терпимы, потому что сам Евкуров прислушивается и пытается наладить какой-то диалог. Конечно, силовым структурам не нравится то, что мы делаем, и не нравится отношение Евкурова к неправительственным организациям. Похоже, не только мы, но и сам Евкуров не может изменить отношения со своими спецслужбами, с силовыми структурами, которые находятся на территории республики. Похищения продолжаются, убийств и гражданских, и военных стало намного больше. Волна убийств просто захлестнула республику, и ясно, что Евкуров ситуацию не контролирует. Евкуров хочет наладить с нами отношения, но мы приобрели еще больше тайных врагов.

Ваши коллеги из Чечни и Ингушетии продолжают покидать пределы России…

Тут все однозначно. Дело в том, что никто на территории Чечни или Ингушетии не может гарантировать безопасности ни одному сотруднику правозащитной организации, даже волонтерам. За последнее время мы пережили слишком много убийств наших коллег. Эта безнаказанность убийств означает, что и за будущие убийства никто ответственности не понесет. В этой ситуации коллеги выбирают один путь – покинуть страну.

Президент Евкуров как-то прокомментировал решение суда по делу Магомеда Евлоева?

На сегодняшний день я не видел комментариев президента республики, более того, даже сам президент не может дать никаких гарантий безопасности. Его самого подрывали…

Вы чувствуете себя защищенным?

Нет, много лет назад мне уже сказали, что я живу в кредит, что рано или поздно меня убьют. Что же убьют, так убьют. Я – человек верующий, знаю, что придет день, и я умру. Для меня главное – прожить жизнь достойно. Я покидать республику не собираюсь.

Это горькое признание. Магомед, живите долго. Ваша деятельность нужна нам.

***

В начале президентского срока Дмитрия Медведева Amnesty International в своем меморандуме, обращенном к нему, особо отметила проблемы в области прав человека, требующие решения в Российской Федерации. Президент России  поклялся уважать и охранять права человека и гражданина и даже встречался с правозащитниками, инициировал законопроект, который должен был смягчить жесткие условия работы неправительственных организаций в России. Однако,  ситуация меняется только в худшую сторону, а  самим  правозащитникам, что получать посмертные награды.

Магомеду Евлоеву в июне 2009 года в городе Байе Нормандии открыт Камень Памяти.

Премией Госдепа  США за выдающуюся деятельность в области защиты прав человека посмертно награжден  представитель ингушской оппозиции Макшарип Аушев, а в Москве, в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына, его удостоили медалью Уполномоченного по правам человека "Спешите делать добро".

Этой же  медали удостоена  правозащитница Наталья Эстемирова.

Посмертно, премии Французской республики «Свобода, равенство и братство» за  вклад в дело защиты прав человека,  министром иностранных дел Франции Бернара Кушнером награждена Зарема Садулаева и чеченская неправительственная организация «Спасем поколение». Напомним, Зарема была руководителем  этой организации, занимавшейся защитой  социальных и экономических прав детей с ограниченными возможностями», жертв двух чеченских войн.

В то же время президент Дагестана Муху Алиев продолжает утверждать, что  нельзя использовать убийства правозащитников, чтобы писать о насилии и пытках, о нелегальных тюрьмах и внесудебных казнях.  Дословно это звучит так:  «Это провокация… Я согласен, что в работе правоохранительных органов есть недостатки, но вот так оценивать работу мы никому не позволим».

Так и хочется добавить, что те, кто себе это позволят, будут расстреляны.