Выставка Игоря Макаревича в Париже

О «русской идее», Буратино и мухоморах

 Галина АККЕРМАН

опубликовано 21/01/2010 Последнее обновление 08/02/2010 19:22 GMT

Игор Макаревич на выставке
Г.Аккерман/РФИ

В парижской галерее «Голубой квадрат» (Blue Square) проходит с 14 января по 13 марта 2010 года выставка известного московского художника-концептуалиста Игоря Макаревича  под названием «Концептуальные манифестации». С конца 1970х годов Макаревич рассматривается как один из основателей московского концептуализма. В 2005 году его ретроспективу устроила Третьяковская галерея в Москве, а в 2009 году он участвовал в Венецианской бьеннале вместе с супругой, художницей Еленой Елагиной.  

Галина Аккерман. Игорь, я заинтригована этой выставкой. Тут представлены Ваши работы такого типа, которые я совершенно не знала. Особенно интригует связь, которую Вы пытаетесь создать между Казимиром Малевичем и Буратино. Это – парадоксальные, сильные, яркие работы. Может быть, несколько слов об этом проекте?

Игорь Макаревич. Здесь представлены фрагменты нашей большой инсталляции, которая называлась «В пределах прекрасного», и там Буратино играет совершенно определенную роль. Он выступает как агент Великой утопии. Эта  фигура – небольшой, но важный миф 20го века. С одной стороны, его прототип Пиноккио, который при жизни автора, итальянца Коллодио, выдержал почти 700 переизданий, и с другой стороны – сказка о Буратино, которая была «аппроприирована», творчески переработана Алексеем Толстым, одним из самых любимых писателей Сталина и исполнителем его идей. Эту сказку он написал в 1937 году, когда занемог от сердечного приступа, и никакой серьезной работы ему нельзя было делать.

Пиноккио как первооснова мифа возник в католической стране, где он в какой-то степени действует на подсознание детворы тем, что в нем закодированы определенные евангельские моменты. В такой тотально католической стране как Италия это фантастически сработало.

То же самое повторилось через много лет, когда Алексей Толстой создал свою версию этой странной сказки, но в отличие от Пиноккио, Буратино мечтает отвести своих друзей в магический театр. А это – интерпретация идей Великой утопии, в то время как Пиноккио мечтает быть обычным мальчиком.

Все это позволило нам сделать ряд параллелей и наделить Буратино – агента Великой утопии – совершенно особыми качествами. Самый яркий художник авангарда, который действительно развил совершенно новые идеи, оказавшие потрясающее влияние на всю историю искусства 20го века, Казимир Малевич, является первоосновой, а Буратино – как бы агент-помощник, выявляющий его подсознательные импульсы. С одной стороны, это – крестьянское начало, которым Малевич наделял Россию, а с другой – это тоталитарный образ, который претерпевает различные изменения. Этот образ неразрывно связан с другим объектом. Это – башня Татлина, вырастающая из большого мухомора, насаженного на классическую римскую капитель. Этот объект является формулой, разработанной мною, и она ясно прочитывается из капители. То есть из классического пьедестала вырастает красная зона психоделики (это – мухомор) и кончается космической мечтой (это – башня Татлина).

Мы показали этот объект в разных местах, но самый яркий показ состоялся в прошлом году в Музее истории искусств в Вене, где наша башня Татлина соседствовала с подлинной «башней Татлина», то есть «Вавилонской башней» великого Питера Брейгеля, что и было нашей версией этого нестареющего библейского сюжета.

Галина Аккерман. Действительно, Вы уже начали говорить о второй теме Вашей выставки. Это – тема грибов, особенно мухоморов. Я понимаю, что Татлин и Малевич внесли свою лепту не только в формальную технику, но и в создание, каждый по-своему, Великой утопии, о которой Вы говорили. У каждого из них был свой проект преобразования мира, вселенной. А вот грибы тут при чем?

Игорь Макаревич. Мы исходим из реально существующей предпосылки, что территория нынешней России после отступления ледникового периода была покрыта густыми лесами, в которых преобладали ели и березы. А сочетание этих пород деревьев дает третий компонент растительного симбиоза, а именно гриб мухомор. Таким образом, в течение тысячелетий племена, населяющие эту территорию,  приобщались к употреблению этого психоделического средства. С его помощью они расширяли свое сознание, общались с миром мертвых, предсказывали будущее. С возникновением христианства все это было оттеснено на восток, в область Сибири, и стало уделом шаманизма.

Однако, мы считаем, что такое тысячелетнее употребление сильнодействующего наркотика оказало определенное влияние на подсознание генофонда нации. Именно этим фактором мы объясняем особенности так называемой русской души, русского характера. Та открытость всяким экспериментам, нововведениям, в какой-то степени историческая безответственность, которая свойственна русскому человеку, имеют на наш взгляд отношение к многовековому употреблению отвара красного гриба. И революцию, и авангард можно в какой-то мере объяснить употреблением этого снадобья.

Инсталляция и картина с грибами
Г.Аккерман/РФИ

Наши предположения мы иллюстрировали рядом артефактов, взятых в основном из архитектурной среды Москвы, где сохранились всевозможные проявления авангарда 20х годов, их странные формы. Мы их собирали и создали такую коллекцию. А в середине – объект, который мы называем "Поганом": он объединяет всю тему в формуле, которую я описал, и довершает нашу идею.

Галина Аккерман. Вы в какой-то степени двигаетесь параллельно с Виктором Пелевиным, который в своих произведениях, начиная с «Чапаева и Пустоты», обращался к теме психоделических средств и их влиянию на ход российской истории. Достаточно вспомнить его замечательный рассказ «Хрустальный мир», где судьба мира решается двумя офицерами, которые, нанюхавшись кокаина, пропускают «демона» (Ленина) в Смольный, в результате чего и происходит Октябрьская революция.

Вообще Вы уже давно занимаетесь «русской идеей». Два или три года назад я была в Москве на Вашей выставке, совместно с Еленой Елагиной, которая так и называлась, «Русская идея». Что такое для Вас русская идея?

Игорь Макаревич. Русская идея нами понимается как развитие идеи русского космизма, как школа, которую создал Николай Федоров. Она сформулирована им в книге «Философия общего дела». Это – странная, необычная теория, которая соединяет глубокий мистицизм и то, что сейчас принято называть научной фантастикой. Как известно, Федоров мечтал воскресить всех умерших отцов, которые покоятся в недрах Земли. Такая почти безумная мысль сочетается у него – это объяснимо именно мышлением 19го века – с крайним рационализмом, потому что само воскрешение он видел не как далекую мечту, а как чисто физический эксперимент.

А когда мириады воскресших отцов заполнили бы Землю, нужно было бы расселять их на космических ракетах в околосолнечную систему, на обитаемые территории. И эта странная идея имела глубокие последствия. Федоров оказал большое влияние на Достоевского и Толстого. Целые плеяды русских философов были под обаянием его идей, которые я изложил крайне упрощенно.  На самом деле, это довольно тонкие и глубокие мысли. Такие философы как Карсавин, отец Павел Флоренский в известной степени были связаны с идеями русского космизма. Как известно, в 1922 году всю эту плеяду блестящих мыслителей ленинским указом выслали за границу на пароходе. Насильственной эмиграцией им заменили расстрельные приговоры.

На выставке «Русская идея» мы анализировали личности этих замечательных философов и искали пластические эквиваленты философским позициям, которые они разрабатывали. Тут и куча матери-земли, в которой содержится субстанция бесконечных прахов, и шкаф, наполненный хлебом, как материально воплощение этих рациональных идей, и конструкция, которая напоминает сталинские фантазии для взлета космического корабля.  Все это образует своеобразный, неповторимый контекст, который мы воплотили в последние годы в различных инсталляциях. Эти инсталляции были показаны  в разных местах, включая Венецианскую бьеннале.

Галина Аккерман. Вы говорите все время «мы», и действительно, почти все Ваши работы созданы Вами совместно с Вашей женой, художницей Еленой Елагиной. Но тут в Париже это только Ваша выставка. Показан как бы Ваш вклад в ваше совместное с Еленой «общее дело», ваше совместное творчество.

"Звезды геометрии"
Г.Аккерман/РФИ

Игорь Макаревич. Совершенно верно, однако, и тут некоторые работы, как например, «Звезды геометрии», сделаны мною, однако изъяты из общей инсталляции. Чисто моими можно считать живописные полотна. В последнее время мы действительно работаем преимущественно вдвоем, и это несколько насильственное разделение, которое проходит иногда по трудно воспроизводимой орбите. Часто наше творчество просто неразделимо, но таково было предложение хозяйки галереи Дайан Бил – сделать мою персональную выставку. Хотя Лена могла бы тоже показать блестящие работы.

***

На вернисаже я также побеседовала с владелицей галереи Дайаной Бил, которая выставляет в основном русских художников. Французская литературная и художественная среда мобилизуется в этот год России во Франции.