Прокремлевское движение «Наши» продолжает бессрочную акцию у дома Александра Подрабинека

 Ярослав ГОРБАНЕВСКИЙ

опубликовано 01/10/2009 Последнее обновление 02/10/2009 15:01 GMT

Александр Подрабинек
(Photo: Wikipedia)

В Москве прокремлевское молодежное движение «Наши» продолжает свою бессрочную акцию у дома Александра Подрабинека, независимого журналиста и корреспондента РФИ. "Наши" дежурят у квартиры журналиста, где сейчас находятся только его жена и 19-летняя дочь. Две женщины оказались практически в положении осады.

Ярослав Горбаневский: В Москве прокремлевское, – я бы даже сказал «прикремлевское», - движение «Наши» продолжает свою бессрочную акцию у дома Александра Подрабинека, правозащитника, журналиста и нашего корреспондента. Так называемые «Наши» дежурят у квартиры журналиста, где сейчас находятся его жена Алла и 19-летняя дочь Анна. Две женщины оказались практически в положении осады. Мы связались с женой Александра Подрабинека. Здравствуйте, Алла.

Алла Подрабинек: Здравствуйте.

Я.Г.: Итак, какова же обстановка у вашего дома?

А.П.: Я сразу должна поправить, что они стоят не возле квартиры, а у подъезда. Их довольно много от 10 до 20 человек. Они приезжают на грузовике. С большими рекламными щитами, с плакатами.

Я.Г.: А что написано на плакатах?

А.П.: Вы знаете, там написаны цитаты из Сашиного открытого письма, вырванные из контекста, и требования к нему извиниться за оскорбления чести и достоинства всех ветеранов Великой Отечественной войны. И в случае, если он этого не сделает, чтобы он убирался из страны.

Я.Г.: А как они себя держат?

А.П.: Вы знаете, окна нашей квартиры выходят на противоположную от подъезда сторону. Поэтому я не имею счастья видеть этот театр. Но вообще они ходят в красных куртках, с красными флагами, непрерывно этими флагами размахивают. Они останавливают прохожих, собирают подписи против Александра для того, чтобы завести на него уголовное дело по этому факту.

Я.Г.: Хотя по сообщениям самих так называемых «Наших» иск в суд уже подан.

А.П.: Иск был подан в гражданский суд, а они хотят завести уголовное дело.

Я.Г.: Скажите, а как они себя держат? Вежливы ли они с окружающими горожанами?

А.П.: Да, они неагрессивны. Это молодые люди в районе 20 лет, там есть девушки, они веселые. Мне стало известно, что они обходят квартиры окрестных домов и продолжают собирать свои подписи.

Я.Г.: То есть когда мы говорим, что вы оказались в положении осады, мы сильно преувеличиваем?

А.П.: Да нет, я бы не сказала. Потому что, если они не стоят под дверью, это не значит, что их нет.

Я.Г.: Но вы входите и выходите свободно? Ходите за хлебом…

А.П.: Нет, они нас не трогают. Они просто в первый день (сегодня уже третий день их осады) пытались пройти в квартиру, требовали, чтобы я им открыла дверь. Я сказала, что общаться с ними не буду, мне это неприятно. Они сказали: «Как же нам передать наше обращение?» Я их попросила опустить его в почтовый ящик и больше разговаривать с ними не стала. Но следствием этого разговора было, что почтовый ящик выломали просто с мясом.

Я.Г.: Насколько я понимаю с Ваших слов, все это представляется довольно-таки невинной забавой. За исключением того, что протестовать против Подрабинека в Москве можно, и никакой ОМОН не будет никого арестовывать, а вот протестовать против Путина нельзя, потому что как только соберется хоть три человека против Путина, ОМОН все это моментально разгоняет. 

А.П.: Да, выходит, что так. И я знаю со слов корреспондентов, которые это все видели и снимали, что у них имеется разрешение на этот бессрочный пикет, получается пожизненный. С 10 часов утра до 17 часов они могут это делать с разрешения и согласия.

Я.Г.: Скажите, Вы уже привыкли к этому, перестали обращать на них внимание, или Вам еще все это неприятно?

А.П.: Как я уже много раз говорила, бояться – стыдно и некрасиво. И я не буду этого делать. Конечно, это неприятно, некомфортно, противно. Но у них работа такая, наверное.

Я.Г.: А Ваша дочь, ей 19 лет. В этом возрасте такие вещи могут психологически гораздо тяжелее переживаться, а может быть, наоборот. Как она на это реагирует?

А.П.: Получается, что в данной ситуации она самый незащищенный человек, потому что самая молодая, еще девочка. Но я хочу сказать, что у нас замечательные дети, у нас еще есть два сына. Они все с нами, и у нас психологический настрой семьи совершенно ровный и прекрасный. Мы все вместе.

Я.Г.: Как реагируют ее окружение, ее друзья, ее однокурсники?

А.П.: По счастью, так случилось, что это тоже прекрасные люди, которые все понимают. Я надеюсь, что не будет проблем с учебой. Хотя за последнюю неделю ей пришлось несколько раз не приходить в институт. Но я надеюсь, что это все не страшно.

Я.Г.: Чего же можно пожелать вам в такой ситуации?

А.П.: Чтобы это все поскорее кончилось, чтобы Александр смог вернуться, чтобы он был в безопасности. Но на самом деле пока они тут стоят, это не страшно. Наверное, надо будет начинать бояться, когда они уйдут, и тут от любого шороха будет срабатывать чувство самосохранения. Потому что ряд людей, которые гибли в подъездах, которых находили с пробитыми головами в канавах, растет и продолжается. А потом, чтобы сделать плохо ему, они ведь могут сделать плохо с детьми или со мной.

Я.Г.: Среди людей, погибший в подъездах или при других обстоятельствах, в последнее время много независимых журналистов.

А.П.: Я об этом и говорю.

На наши вопросы отвечала Алла Подрабинек, жена нашего московского корреспондента, независимого русского журналиста Александра Подрабинека.