Французская пресса

Еженедельники 08/11/2009

 Игорь БЕЛОВ

опубликовано 08/11/2009 Последнее обновление 08/11/2009 17:56 GMT

- Хотел ли Франсуа Миттеран объединения Германии?

"Нувель обсерватер" рассказывает об отношении бывшего президента Франции Франсуа Миттерана к падению Берлинской стены и к объединению Германии. Отношение это было настолько неоднозначным, что и сегодня 20 лет спустя, дебаты об этом все еще не стихли. Журнал вспоминает о том, как через три месяца после падения Берлинской стены Миттеран встречался в Елисейском дворце с председателем итальянского Госсовета Джулио Андреотти и обсуждал с ним вопросы германского объединения. По сведениям журнала, Миттеран был вне себя и обвинял канцлера ФРГ Гельмута Коля в том, что он в деле объединения Германии действует слишком быстро, ни с кем не советуется и ставит всех перед свершившимся фактом. Буш, по словам Миттерана, не делает ничего, чтобы контролировать стремительное развитие событий. Единственное, что могло бы приостановить объединение Германии, это применение силы Советским Союзом, но на это СССР не пойдет.

Через три месяца, в мае 1990 года, Миттеран встречался в Великобритании с премьер-министром Маргарет Тэтчер и обсуждал с ней, в частности, беспокойство, которое возможное объединение вызывало в Польше и в других странах Восточной Европы. Франсуа Миттеран опасался, что после поглощения ГДР ФРГ не остановится, а будет стремиться распространять свое влияние дальше. По его мнению, двигаться на восток - в самой природе немцев. Глава французского государства даже вспомнил слова Адольфа Гитлера о том, что для Германии пустот на западе нет, пустота - только на востоке.

Явно, что 20 лет назад Франсуа Миттеран встретил падение Берлинской стены и объединение Германии со смешанными чувствами. Конечно, после падения Берлинской стены он говорил о счастливом событии, которое знаменует прогресс свободы в Европе. Конечно, целый год вплоть до объединения ГР и ФРГ он повторял, что объединение двух немецких государств полностью законно и что он этого не боится. Конечно, он заявил президенту ГДР Манфреду Герлаху во время вызывавшего критику визита в Восточный Берлин в конце 1989 года, что со стороны Франции ничего страшного ждать не нужно: ведь Германия и Франция соседи уже на протяжении тысячи лет. Но в глубине души французский президент боялся того же, что и все французы - Германия слишком большая, а построение единой Европы еще не стало необратимым.

Некоторые, как нынешний госсекретарь по европейским делам Пьер Лелюш заявляют, что Франсуа Миттеран не мог забыть о второй мировой войне и вел себя, как "человек прошлого", не принял участия в "празднике свободы" и этим нанес серьезный удар франко-германской дружбе. Другие указывали, что Митттеран, несмотря на сомнения, вел себя как настоящий французский патриот и друг Германии и, прежде всего, как настоящий европеец. Сегодня как архивные сведения, так и воспоминания знавших Франсуа Миттерана свидетельствуют о том, что он в то время он не мог, а иногда и не хотел найти нужных слов, которые бы понравились немцам. 9 ноября 1989 года советник французского президента Жак Пилан предложил ему отправиться в Берлин и вместе с канцлером Гельмутом Колем символически пересечь границу между двумя Германиями. Но Миттеран отказывается. Это немецкий праздник, а не французский, - говорит он. Через несколько недель ему предлагают выступить с речью, в которой было бы заявлено о том, что Франция поддерживает немецкое объединение. Тоже отказ. В январе 1990 года Гельмут Коль лично предлагает французскому президенту дать большое интервью немецкому телевидению. Миттеран опять говорит "нет".

Некоторые объясняют такое поведение Миттерана тактическими соображениями: мол, если бы он активно поддержал объединение, то было бы трудно обсуждать с Бонном его условия. Еще в октябре 1989 года он заявлял на совете министров, что Франция не может выступать против объединения. "Не можем же мы воевать с Германией, чтобы его предотвратить!", - восклицал он. Поэтому единственное, что Франция может сделать - это добиться соблюдения некоторых принципов. Прежде всего, Миттеран добился того, что Германия обязалась отказаться от дойчмарки в пользу общеевропейской валюты. В обмен на это европейские руководители официально признали право немецкого народа на самоопределение. В январе Гельмут Кольх хочет уже не конфедерации, а простого поглощения ГДР Федеративной республикой и вхождения новой Германии в ЕЭС. Взамен он предлагает активное участие Германии в евростроительстве. Миттеран некоторое время колеблется, но в конце концов соглашается. В любом случае, иного варианта не было - возражения Франции объединению Германии не помешали бы, а процессу создания Единой Европы был бы нанесен ощутимый удар.

После падения Берлинской стены Франсуа Миттерана постоянно беспокоит вопрос о политическом будущем советского президента Михаила Горбачева. Он уверен в том, что слишком быстрое объединение Германии может привести к свержению Горбачева, к новой напряженности в отношениях между Западом и Востоком и, может быть, даже к вооруженному конфликту. В декабре 1989 года Миттеран встречается с Горбачевым в Киеве, и советский лидер просит французского президента помочь ему предотвратить объединение. В противном случае, опасается Горбачев, к власти в СССР может прийти военный. Миттеран ничего не обещает, но этот призыв запоминает и позже просит Гельмута Коля проводить объединение таким образом, чтобы не повредить советскому президенту.

Надеялся ли Миттеран на то, что СССР будет препятствовать объединению Германии? Его близкие это отрицают. Но в январе 1990 года на встрече в Елисейском дворце с британским премьером Маргарет Тэтчер французский президент говорит, что для того, чтобы замедлить объединение, возражать и напоминать о существующих договорах бесполезно. Если уж быть совсем циничным, - считает он, - то самое лучше решение - это действия СССР. Ожидал ли глава французского государства решительное "нет" со стороны СССР, неясно. Но, во всяком случае, он был очень удивлен той быстротой, с которой Михаил Горбачев с объединением согласился. Уменьшение советского влияния в европейских делах волнует его, потому что, он надеялся на помощь Советского Союза в вопросе о признании польско-немецкой границы по Одеру - Нейсе. Эту границу ФРГ полностью тогда не признавала. Напряженность по поводу границы между Франсуа Миттераном и Гельмутом Колем длилась несколько недель. Но французский президент все же оказался победителем, убедив немецкого канцлера в том, что по этому вопросу необходимо решение заинтересованных всех стран. Граница по Одеру - Нейсе была ФРГ признана и французско-немецкое противостояние закончено, - пишет "Нувель обсерватер".